Её Светлость наградила дочь ненавидящим взглядом и опустилась в кресло-трон с высокой спинкой. Устроив руки на подлокотниках, сделала мне знак приблизиться. Леди Йоса тоже, будто бы нехотя, повернула голову. Любопытство в её лице мешалось с опаской и толикой гадливости.
Стоило подойти, острые золоченые ногти бесцеремонно впились в мой подбородок, повертели лицо. Живот скрутило в узел, но я изо всех сил терпела, чтобы не оттолкнуть руку леди Катарины.
- В тебе нет ничего особенного, - почти разочарованно протянула она, снова откидываясь на спинку. – Если твой брат солгал…
- Людо сказал правду, госпожа, - тихо ответила я. – Мы из рода Морхольт.
Блекло-голубые глаза прищурились.
- Никого ведь не осталось. Замок давно в руинах, гниет тухлой рыбой, как и его хозяин со всем выводком.
Потянув за шнурок на шее, я вытащила наружу талисман-покровитель. Существо на нем походило чем-то на ящерицу.
- Мы из побочной ветви, никогда там не жили. Отец был непризнанным бастардом от вилланки, единокровным младшим братом лорда Морхольта. С нами не желали знаться, содержа в достатке, но тайне. На тот пир нас не позвали…
Поморщившись на «вилланку», Леди Катарина выпростала руку и ковырнула потемневшее серебро, этим вечером впервые за много лет коснувшееся моей кожи.
- Бедные родственники, значит?
- Да, госпожа. – Я спрятала талисман обратно и безотчетно прижала ладонью.
- Но всё же проклятая кровь… - задумчиво протянула она. – Родовой дар чуть теплится?
- Дома говорили, что во мне он на удивление силен.
- Дивиться стоит, что он вообще проявился в полукровной ветви. – Заостренные ногти побарабанили по подлокотнику. – И как же вы с братом очутились так далеко от семьи?
- Семьи больше нет, госпожа, остались только мы с Людо. Тому уже год, как Жнец забрал родителей в Скорбные Чертоги, и наследством нам лишь долги…
- И кто же теперь о тебе заботится?
- Брат, госпожа.
- Заботится, торгуя тобой?
Я покраснела и опустила глаза.
- Ну-ну, не смущайся, девочка. – Она с притворной добротой коснулась моей щеки. – Твой брат верно поступил, что открылся мне. Сама Праматерь привела его в ту таверну, как раз когда этот безродный щенок вздумал распускать свой грязный язык…
Ныне вывешенный по соседству с кожей…
- … а твоя покорность достойна похвал. – Леди Йоса фыркнула, но её мать пропустила это мимо ушей: - Если все так, как говоришь, волноваться не о чем. Одна маленькая услуга, и вы с братом распрощаетесь с нуждой до конца жизни. – Небрежный жест в сторону моей потрепанной котты. – Но если лжешь… - Пальцы на щеке сжались, втопив ногти в кожу.