- Приветствую, - он склонил голову медленным, изящным движением, словно выполняя какой-то ритуал. – Это ведь вас прислали на встречу со мной?
Андерс собрался с мыслями, вспоминая описание внешности мага и решая, что, либо он пил одну чашечку чая целый час, либо Ника таки перепутала время. Или Мордред специально соврал, гад этакий. Он порадовался, что оказался в нужном месте и в нужное время.
На миг он представил, что бы случилось, если бы он пришел позже, и покрылся холодным потом, представляя, что сделка могла бы сорваться. И плевать, что не по его вине, всё равно ведь виноват подчинённый, а не начальник.
А он ведь только-только подписал контракт и собирался создать себе репутацию отличного работника, понимая, что не по знакомству работал, чтобы расслабляться. Да и самому хотелось остаться в волшебном мире, даже наплевав, что здесь шипов, конечно же, гораздо больше, чем роз. Ему тут было гораздо легче, чем в обычном мире, где, возможно, тоже имелось волшебство, но его заслоняла убогая реальность, полностью поглотив.
- Да, вы не ошиблись, - Андерс утвердительно кивнул.
- Чудесно, - ослепительная улыбка расплылась на красивом лице. - Может быть, сначала выпьем вина?
Андерс кивнул, безмолвно и покорно соглашаясь.
Им принесли два бокала на высокой ножке и бутылку золотистого вина, которое казалось расплавленным янтарём. Блондин снова улыбнулся и налил им вина, в основном Льюису.
Маг изумился, задумавшись о том, зачем парень собирался его спаивать, если цена за бумажные заклинания заранее оговорена и больше ему всё равно не перепадёт?
Но вино буквально просилось в рот, и он медленно отпивал глоток за глотком, пытаясь на вкус определить градусы. И не определил, так как почти сразу же увяз в этой вязкой псевдосмоле. Только после четвёртого бокала он сообразил, что градусов было слишком много.
***
С какого-то момента реальность стала вести себя неадекватно, словно расшалившаяся рыба в океане – то ныряла на самую глубину, то всплывала кверху брюхом, то начинала выделывать такие коленца, которые и не снились опытным танцорам и цирковым гимнастам.
Льюис осознал себя, идущего в невменяемом состоянии за новым знакомцем по каким-то узким, запутанным улочкам, от изгибов которых начинало подташнивать. Кажется, он пытался одновременно хихикать, дико орать непонятные песни и пытаться поговорить с блондином, чьё имя он так и не удосужился спросить – «за жизнь».