— Когда ты наконец их снимешь?! — нервно добавил король, указав на затянутые в печатки, сложенные на коленях ладони Гейла. — Будто в лепрозории!
На самом деле Хантера раздражали вовсе не перчатки, а поза брата. Он изображал смиренность и покорность, но король лучше других знал, что за ними прячется. Сначала Хантер опасался соперничества, но быстро убедился, Гейл не покушался на трон. Да и какая корона с даром инквизитора!
Гейл стянул одну из перчаток, обнажив змеистый след от ожога.
— Маску тоже снять? — с едкой усмешкой поинтересовался он.
Хантер покачал головой. Руки руками, но видеть лицо брата он не хотел. Гейл прекрасно это знал, поэтому и спрашивал. Его лицо, руки — единственное, что вызывало в Хантере жгучее чувство вины. Гейл им не спекулировал, но теперь получил моральное удовлетворение, отомстил за небрежение к своим словам. Он снова натянул перчатки. По правде, Гейл в них не нуждался. Ожог давно зарубцевался, вторая рука и вовсе не пострадала, но перчатки помогли поддерживать устрашающий образ. Тень. Сумеречное создание. Хантер правит днем, ночью же по дворцу бродит его брат, выискивает крамолу, выводит на чистую воду ведьм и колдунов. Именно Гейл придумал проверять прислугу перед наймом. Он же настоял на том, чтобы посетители проходили через особую арку с артефактом и только потом попадали во дворец.
— Выходит, тебя не настораживает подобное количество смертей? — подытожил Гейл, вернувшись к прежней теме.
— Нет, — предельно честно ответил Хантер.
— Между тем поползли слухи…
— Так пресеки их! Странно, что мне приходится объяснять тебе элементарные вещи. Хотя чего я хочу? — Король покосился на часы, ясно дав понять, что визит затянулся. — Ты явился ко мне со всякими пустяками, будто мальчишка. Какие-то смерти, какие-то письма!..
Он поморщился и в который раз коснулся перстня. Нужно успокоиться. Порой Гейл невыносим! Умудряется испортить настроение даже в самый погожий день. И вечно выбирает темы, которые Хантер не желает обсуждать.
Лицо Гейла под маской дернулось, но он оставил комментарии при себе. Хантер не в первый раз отпускал подобные замечания. Даже для него он сначала подданный, а лишь потом брат.
— Тебе не приходит в голову, что дальше может настать твоя очередь?
Глаза герцога блеснули сталью.
Гейл навис над братом грозовой тучей. Ему хотелось встряхнуть Хантера, достучаться до его разума. Если бы дело ограничивалось только сомнениями, подозрениями, он бы не испросил аудиенции. Но венценосный брат не желал ничего слушать.