Человека с Дали.
Шатен медленно поднес к губам бокал, отхлебнул. Заметил:
— Вы и впрямь с Дали? Хотя что я спрашиваю… Наталья Андреевна, надо же. Простите, Андреевна — это фамилия или отчество?
Его русская речь казалась мне чуть искаженной, слегка неправильной. Но была вполне понятной.
— Отчество, — ответила я, разглядывая его.
Подтянутый, широкоплечий. Моложе Скевоса — больше тридцати я ему не дала бы. Темный комбинезон, бордовый шарф со складками разложен по плечам, один широкий конец ниспадает вниз и доходит до середины бедра…
— Надо же, — снова сказал Матвей, со странным выражением как лица, так и голоса. — У нас отчества не используют уже лет сто. Но вы и без того выглядите как женщина из далекого прошлого. Из нашего далекого прошлого. Простите, Наталья Андреевна, а с какой вы планеты?
Надо что-то придумать, тревожно мелькнуло в уме. Не выкладывать же всю правду? Так и в сумасшедшие могут записать. Или упрятать в какую-нибудь секретную лабораторию. Чивер Кволер не просто так познакомил меня с этим парнем. А разговоры в этом зале наверняка записываются...
Надо что-то соврать. Выкрутиться.
— Дело в том, Матвей, — внушительно произнесла я.
Затем неторопливо поднесла к губам бокальчик, изо всех сил затягивая время. Сделала микроскопический глоток, посмаковала…
И только потом сообщила:
— Что на самом деле я не с Дали. Родилась в небольшой общине, живущей на одном варварском мирке. Очень далеко отсюда. И вдали от вашего Содружества, к сожалению. Мы живем уединенно, но наши предки были родом из сектора Россия. Мы сохранили язык, привычки, одежду — все, даже образ жизни наших предков. Таким, каким он был перед Великим Исходом. Но к звездам мои предки переселились вместе с людьми из других секторов, потеряв связь с далекой родиной.
— Как называется ваш мир? — тут же спросил Матвей.
Причем спросил жестко, напористо. Как человек, привыкший спрашивать и получать ответы.
Да что ж такое-то, подосадовала я. Уже второй собеседник за вечер — и хоть бы один размяк, глядя на бедную девушку…
— Я не могу назвать свой мир, — мрачно объявила я. — Мне пришлось оттуда бежать, чтобы не стать рабыней одного влиятельного человека. Это не слишком красивая история, Матвей. И я, простите, не горю желанием выкладывать её первому встречному. Там, на родине, меня считают мертвой. А если узнают, что жива — моей семье будет грозить опасность.