– Это что за замызганная безродная шавка тут у нас завелась? – де Лангом смерил брезгливым взглядом Камиллу, что стояла перед ним в сильно поношенном пыльном платьице с разорванной юбкой и паутиной в черных волосах. – Да никак к нам пожаловала сама болотная ведьма? Ты из какой помойки вылезло, чучело?
– Из помойки вылезла твоя душонка! Ей просто повезло, что она попала в тельце благородного борова!
Камилла умом понимала, что не стоит так разговаривать с представителем одного из самых значимых родов королевства, но обида и рассечённая бровь, из которой тонкой струйкой сочилась кровь, заглушали голос разума.
– Ах ты ж сявка! –Дерог де Лангом в жизни не слышал такой дерзости в свой адрес и его утончённая натура, естественно, не могла стерпеть оскорбления, поэтому, недолго думая, он толкнул крошечную по сравнению с ним девчонку, отчего та отлетела на пару метров.
Упала Камилла неудачно: приземлилась прямо на левую руку, послышался легкий хруст и боль пронзила всё её тело до самых пяток. На глаза набежали невольные слёзы, а в голове всё зашумело от боли и ненависти к этому придурку. Не ожидающий сопротивления Дерог довольно потирал кулак в предвкушении издевательств над простолюдинкой.
– Сейчас мы из тебя сделаем такую отбивную, что даже твоя шлюха-мать тебя не узнает!
И Дерог де Лангом сделал шаг вперед, собираясь претворить свою угрозу в жизнь. Напрасно! Разъярённая его последними словами Камилла почувствовала, как вся её боль, вся ненависть и негодование сконцентрировались в одной небольшой точке в районе груди. Через миг эта точка вспыхнула пламенем, разливаясь по всему телу приятным теплом, придавая девочке сил и уверенности. Дальше тело действовало само, оставив свою хозяйку сторонним наблюдателем. Вот её правая рука поднимается и пальцы складываются в множество раз виденный жест.
– Аволари! – произнесли побледневшие губы и трое высокородных оболтусов в мгновения ока разлетелись по разным сторонам коридора, раскиданные невидимой силой.
В серо-голубых глазах Камиллы бушевала гроза, сверкая всполохами молний. Она практически ничего не видела вокруг: ни пораженных лиц подручных сноба де Лангома, с расширившимися на пол-лица глазами, ни преподавателя, что привлечённый шумом под его кабинетом, выглянул в коридор. Было лишь желание наказать этого выродка так, чтобы он запомнил это на всю жизнь, а ещё лучше привести его внешний вид в соответствии с внутренним состоянием.