— Ну что там? — нетерпеливо спросила Эдна.
Молодая ведьма перевернула чашку и заглянула внутрь. Со дна ей улыбалось чудовище с зубастым оскалом. Увидев его, Рут выхватила чашку из рук Габи и сполоснула.
— Глупости это все, — повторила Рут слова ведьмы и для надежности протерла чашку с солью, не понимая, что и за этой привычкой кроется языческое прошлое.
Когда все горькие зелья и лекарства были выпиты, ссадины обработаны и зубы осмотрены, Габи отправилась домой. Солнце клонилось к закату. Капли дождя на мощеных дорожках давно высохли и только свежий ветерок говорил о том, что в полдень шел дождь.
Домик ведьмы находился на окраине города. Габи не раз предлагали переехать в пустующую лавку целителя, но ей нравилась уединенность старой избушки. С покосившегося крылечка открывался чудесный вид на горы, а любопытные соседи не вели учет посетителей ведьмы. На узкой тропинке, ведущей к дому, Габи встретил черный кот. Первым делом он принюхался к корзинке, но поняв, что там нет ничего съестного, засеменил дальше.
— Тебе все равно придется ждать пока я не приду. Почему бы нам не пройтись вместе? — спросила Габи.
Кот и ухом не повел. Тяжело вздохнув она ускорила шаг. Три дня блохастый где-то пропадал и даже словом не обмолвился при встрече. Ведьмовской кот достался Габи в наследство от бабушки. Старая ведьма Фрунгильда называла его не иначе как «кот» и Габи первым делом решила дать животному имя «Гораций».
С виду Гораций был совершенно заурядным черным котом. Любил клянчить карасей у рыбаков. Иногда мучил мышек, не в силе противиться живодерским инстинктам, и бегал за породистыми кошечками Рокшира. Последнее особенно беспокоило Габи. Гораций превратил в прах мечты супруги наместника разводить персидских кошек. Он проникал в любые помещения, преодолевал самые немыслимые преграды и раз за разом вместо чистокровных дымчатых персов появлялись на свет черные длинношерстные коты. Ходили слухи, что супруга наместника объявила награду за голову Горация, но жители Рокшира побаивались его трогать. Никто не хотел переходить дорогу ведьме Фрунгильде, тем более после того, как она перешла в мир иной.
Когда Габи добралась до дома, Гораций сидел на крыльце, сверкая желтыми очами. Он не сказал ни слова, но черная усатая морда была весьма красноречива.