Ведущий конструктор – Сергей, ведущий айтишник – Антон и ведущий ландшафтный дизайнер – Вероника оказались уволенными после первого же совещания у нового шефа. И все, кроме Вероники это уже предполагали и даже озаботились поисками новых мест работы. Сергей уходил в строительный отдел, Антон перевёлся в отдел безопасности, но оба остались на фирме, сменив лишь место работы. И только Вероника осталась у разбитого корыта. Она понятия не имела обо всех этих подковёрных играх и найти другое место в архитектурном бюро опоздала. Да и не нужны были ландшафтные дизайнеры в других отделах.
Обидно! Тем более обидно, что Вероника оставляла в отделе несколько своих уже готовых и утверждённых проектов, которые она теперь не имела права забрать. Все права на проекты оставались у фирмы, как только на титульном листе появлялась подпись шефа и гриф «принять».
Так накануне тридцатилетия Вероника оказалась без работы. Но и это ещё не всё. Судьба, видимо, задумала немало посмеяться над ней. В эти же дни Вероника узнала об измене своего мужчины. С Игорем они жили уже два года вместе и собирались пожениться, как только укрепятся финансово. Укрепились. Поженились. Ага!
Собственно, Игорь даже не изменил ей, а открыто ушёл к другой женщине. Да, правильно, к новой шефине – Аделине Викторовне, двадцатитрёхлетней длинноногой блондинке с кучей баксов в загашнике. И вот Игорёк – тридцатидвухлетний холостяк и мечта многих женщин их фирмы, воспылал неземной любовью к новой красавице. Тем более – новой шефине, тем более – дочери генерального. Даже подумать смешно, что в этой ситуации у Вероники были шансы.
Ей это стала ясно, когда в первый день работы нового шефа, Игорь явился на работу, сопровождая Аделину под ручку, мягко воркуя и целуя её в шейку, на виду у всего коллектива. Абзац! Когда успели так сблизиться?!
Вероника сделала вид, что её всё это совершенно не касается. Отсидела совещание. Выслушала предложение об увольнении и, собрав личные вещи, навсегда покинула здание фирмы. Пройденный этап. Обидно. Очень. Но!
У неё с подругами был заказан столик в кафе. Тридцать лет всё-таки. Заказан давно, не отменять же. И Вера, скрывая настроение, сообщила подругам, что ничего не отменяется. Нет повода для депрессии, бравировала она. А душа рвалась и стонала, горевала и плакала под несправедливыми ударами судьбы.