Ладонь зажала бок, хоть это и было бессмысленно – до раны все равно не дотянуться. Голова кружилась, по телу полз проклятый холод. Шаг. Белые колонны маячат перед глазами. Шаг. Бледно-желтые плиты мозаики на полу, темная дверь заднего входа. Никого – ни слуг, ни охраны. В глубине дома слышится музыка и тихий смех. Что вообще происходит? Еще шажок. Нестерпимо больно и рвется что-то в груди. Кровь капает на плиты… раньше они казались куда красивее… Страшно ли ей? Нет, что вы, нисколько. Горло сухо сглатывает, когда Ари пытается закричать – позвать на помощь. Голоса слышны из малой гостиной – жениха – и еще несколько. Звучит смех, стучат бокалы.
— Когда твоя девка вернется, Арн?
— Не раньше вечера, — ленивый баритон куратора она бы и во сне опознала. Но никогда его голос не звучал так холодно, так пусто.
Она и сама не знала, от чего замерла, застыла, смотря перед собой, не решаясь зайти, превратившись в слух. В этот момент даже боль, казалось, отступила, съежилась где-то на границе сознания, ведомая лишь одной ее волей.
— Когда ты уже закончишь этот фарс, Арн? Альетта устала тебя ждать. Моя сестра терпеливая женщина, она давно смирилась с твоей работой, но, клянусь крыльями, она порвет эту девку, когда ты с ней закончишь.
— Иташ, — недовольно-снисходительное, — ты же знаешь, что таков приказ Его Cиятельства, и я, как его верная гончая, не имею права его нарушить. Для каждого из пришельцев мы разрабатываем свою тактику высвобождения их магической энергии с наибольшей пользой для нас. Привязать и сломать – так, чтобы уже не встали, вот что требуется от нас. А женщину легче всего привязать, внушив чувство защищенности и любви. Иначе, альконы мне свидетели, я б к этой бледной моли не подошел. Я и так не сплю с ней, не думай. Дальше некоторых… ласк… мы не заходим.
— Тьма побери, не произноси это при мне вслух, — чей-то шутливый стон.
А у нее внутри все леденеет от этих страшных слов – как будто пелена спадает с глаз. Мелкой дрожью пронизывает пальцы и никак не протолкнуть воздух в горло.
— Зачем столько стараний? – чей-то насмешливый вопрос.
О да, скажи мне, Арн, зачем? Зачем ты возишься уже почти год с этой бледной молью из другого мира, вместо того, чтобы… сердце окатывает холод. Да кто сказал, что он с ней ничего не сделал? Сознание кристально-ясное – впервые за все время. Вокруг вообще сплошная пустота.