— Ясно, — завистливо хмыкнула Елкина, — Ален Делон.
— Блин, Валя, ты в каком веке живешь? Какой, к псам, Делон? Я не знаю, с кем сейчас сравнивают богов, но уж точно не с ним. И тем более даже в наше время эталоном был Брэд Питт.
— А ты погугли, — вредно ответила Валька, — а заодно и работу поищи, потому что наблюдать твою физиономию больше чем три дня я не намерена, да и просто не выдержу. Знаешь же, мне надо книгу заканчивать, а с тобой это нереально.
Я, вздохнув, признала поражение. Права ведь овца моя любимая. Хотя писатель из нее как из нее же художник, вышивальщица и все ее остальные ипостаси, пройденные за последние три года. Вздохнув, я села за компьютер. И вместо сайта с вакансиями первым делом угадайте, что набрала в поисковике? Зотов Алексей Михайлович. Прямо как бес под руку толкнул.
Алексей
— Надя, что с тобой снова произошло? — поморщился я, разглядывая ядовито-розовую шевелюру дочери-подростка, почему-то решившей, что она эмокид. Ну ладно хоть так, месяца два назад она панковала, а это в разы страшнее. — В бак с краской свалилась? Только не говори, что сделала это с собой добровольно.
— А то что, папочка? — оскалилась девочка. — Лишишь меня карманных денег? Так мне они не уперлись никуда. В моей культуре деньги — мусор. И сколько раз говорить, не зови меня этим дурацким именем! Интересно, что вы курили с мамулей, когда решили меня так назвать?
— Не смей так говорить о матери! — выплюнул я, почувствовав, что меня будто ударили под дых, выбив из легких весь воздух. Любое упоминание об Ольге — моей умершей три года назад жене — отдается болью. — Если ты не приведешь себя в порядок, точнее, в подобающий вид, я тебя обрею налысо, как там тебя… Элифита вроде, прости господи. Что за имя дебильное ты себе придумала?!
— Это не она, — подала голосок вяло ковыряющаяся ложкой в тарелке с кашей Козюлька. Точнее, ее зовут Лидочка, она моя младшая дочь, но прозвище Козюлька отражает ее внутреннюю хулиганистую сущность лучше. — Это ее приятель — Болт.
— Убью, — рыкнула Надюшка и тут же запустила в сестру яйцом, до этого мирно стоявшим на подставке.
Козюлька долго не стала ждать, с визгом вскочила на стол и бросилась на обидчицу. Послышался звук бьющейся посуды — потасовка набирала обороты.
— А ну прекратили! — заорал я так, что аж подавился и позорно закашлялся, чем привлек внимание драчуний. И слава богу, потому что на мои вопли они обычно не обращают никакого внимания. — Я вам больше не нянька! Три года я положил на вас, положив на работу то самое имя, которое носит твой чокнутый приятель! В этом году никаких Испаний! Завтра же я найму вам няню, такую, которая не сбежит через день, подвергшись вашим атакам! И все, больше от меня не ждите никаких поблажек, я ясно изложил?! — уже почти на ультразвуке спросил и со всей силы швырнул на стол полотняную салфетку, довершая начатый дочерями погром.