Как противно звучит звонок этой двери, просто разрывает барабанные перепонки... Дверь практически сразу отворилась, словно меня ждали, нетерпеливо высматривали в глазок, боясь пропустить мое появление. Все же Довженко симпатичный мужик. Большой такой, сильный. Мужчинам не только шрамы идут, не только небритость к лицу, их даже легкая седина у висков украшает. Серые глаза просто прожигали расплавленной сталью. Красивый слизняк!
Открыл широко дверь — галантный приглашающий жест. Скривила губы в презрительной усмешке. Пусть знает — я его презираю! Презираю таких низких, мелких шантажистов! Прези... Мужские пальцы неожиданно оказались в волосах, твёрдые губы накрыли мои губы. А я не успела их сжать и, конечно, не смогла сдержать стона. Даже не думала, что так сексуально заряжена. Пытаясь оттолкнуть Довженко, хотя бы чуточку дистанцироваться, уперлась ладонями в широкие плечи.
— Не рыпайся, тварь!
Тварью меня ещё никто никогда не называл... Однако, несмотря на грубые слова, несмотря на руку в волосах, жестко фиксирующую голову, губы нежно и мягко приникли к моим, легонько посасывая, не давая их сжать, мужской язык неторопливо прошелся по зубам. А потом меня так же неожиданно и резко отпустили. Отпустили, когда в легких закончился кислород, а ноги стали ватными, когда тело, прошиваемое непонятными импульсами, стало мелко подрагивать. Только бы не сползти к его ногам безвольной тряпичной куклой... Попыталась сфокусировать свой взгляд, стараясь показать, как же я его презираю. Даже несмотря на этот чувственный поцелуй презираю! Мелкий шантажист и слизняк!
— Раздевайся! — спокойно, буднично произнес мужской голос.
Подонок! Расстегнула шубку. Валера по-джентельменски помог мне ее снять и неторопливо определил на вешалку. Шубку отдала, а вот сумочку с собой прихватила. Хорошо, что Довженко не обратил на нее внимания. Пришло время поговорить серьезно.
В молчании прошли в единственную комнату квартиры. Диван был приглашающе разложен и застелен кристально белым бельем. Внизу живота случился жаркий толчок. Нет! Я ничего не чувствую. Нельзя! Нет! Это ненормально! Мне никогда не нравилась грубость в постели, я всегда была против насилия!
Мужские руки легли на мои плечи, горячий воздух обжег легкие.
— Когда я говорил, раздевайся, имел в виду полностью, — прошептал Валера противным… сексуальным шепотом мне на ухо. — Ирина, сними с себя всю одежду, даже трусики, особенно трусики.