Закусив губу, я утыкаюсь в подушку и давлю в себе крик и слёзы. Я должна быть сильной, я должна пережить это всё и вернуться домой, к своей нормальной жизни. Всё, что происходит здесь – временно, это просто дурной сон. Как всегда, эти увещевания немного успокаивают, рыдания замирают, но остаются в груди тяжестью, словно боги положили на моё сердце камень.
– И чего разревелась, дурёха, – бормочет старуха, предлагавшая мне пользоваться моментом.
– Сама ты дурёха: девочка ещё не созрела, – отзывается другая и гладит меня по спине.
– По виду этого не скажешь: в самом соку девка.