После такого открытия мне с ним точно не стоило ссориться.
— Но когда вы успели их сделать?
— Это совсем не сложно, если в городской канцелярии имеется должник… — Несмотря на все старания, сержант заметил мое беспокойство. — Вам не о чем переживать. Магически документы не заверили. Подделку обнаружит любой законник. Это хорошо сделанная фальшивка, но она всего лишь фальшивка. И для вашего спокойствия мы торжественно сожжем ее после того, как вы получите работу. Договорились?
— Да. — Я смущенно улыбнулась, стыдясь своего облегчения. С недавних пор меня безумно пугало все, что хоть как-то могло ограничить мою неожиданно обретенную свободу. Внезапное озарение стерло с моего лица улыбку. — А ректор? Что, если он заметит?
— Если не инициирует проверку, не заметит.
— А если инициирует?
— Зачем? — удивился сержант. — Он вас в чем-то подозревает?
— Н-нет, кажется. Не знаю.
— Тогда перестаньте беспокоиться. Если вы не будете выглядеть виноватой, никто ничего не заподозрит.
— Ладно. — Я расправила плечи. Никогда раньше я и представить себе не могла, что врать так сложно, а главное — страшно. — Только… а вам за это ничего не будет? Подделка документов все же.
Сержант фыркнул.
— В прошлом году командор такой же подделкой отбивался от родственников. Поверьте, Рэйна, ничего страшнее выговора мне не грозит. Вам же вовсе не о чем беспокоиться. Вас никто ни в чем не обвинит.
Когда мы ступили на территорию академии, миновав приветливо распахнутые кованые ворота, сержант склонился ко мне и, понизив голос, напомнил:
— Меня зовут Даян. Если сможешь, зови милым. Не стесняйся. И на «ты».
Я кивнула и покрепче сжала ручку портфеля. Там была вся моя жизнь — ничем не примечательная, но стоившая мне значительной части сбережений карьера скромного библиотекаря Рэйны Шад. Единственное настоящее, что было во всех этих документах, — мое имя.
Это была даже не совсем подделка — настоящая история девушки, умершей во время мора несколько лет назад. Ей ее прошлое уже было не нужно, а меня оно спасло.
Хотя образ настоящей Шад все еще порой являлся мне в кошмарах. В такие моменты я жалела, что решилась изучить оригинал и увидела ее фотографию, обтрепавшуюся от времени, монохромную и нечеткую…
В приемной ректора было неожиданно людно и шумно. Прекрасные девы, с завитыми локонами, в своих лучших платьях, порхали по светлому помещению, доводя до нервного тика немолодую секретаршу.