Слезы застилали глаза, так что я периодически оступалась и кто-то, даже не знаю кто, поддерживал меня, не давая упасть. А потом мама, шедшая со мною рядом, увидела вырытую в земле могилу и закричала, хватаясь за меня так, что заломило плечи. И больше уже не отпускала. Ни когда папу опустили в его последнее прибежище, ни когда мужики начали забрасывать яму. Только вздрагивала, словно не комья земли ударяли о сырое дерево, а кто-то сек её по спине розгами.
Мы оставались на могиле до самой ночи, пока темнота не стала такой густой, что не видно было даже протянутой вперед руки. И только тогда мама, словно очнувшись от тяжелого кошмара, вздрогнула и хрипло сказала:
– Пойдем, дочка, дома коровы еще не доены.
Спала я плохо, мне снилось что-то страшное, наступающее на меня со всех сторон и грозящее захватить и утянуть во мрак. Но ночь закончилась, а едва пропели первые петухи, как я вскочила, желая помочь мамочке с утренними делами по хозяйству, пока она отдыхает.
Я уже выходила из хлева, неся ведро с парным молоком, когда на крыльцо вышла мама. За эту ночь она словно высохла и постарела на десяток лет. От цветущей красавицы, вслед которой оборачивались двадцатилетние парни, не осталось и следа. Только русая коса, такая же густая как и у меня, по-прежнему украшала её голову.
В руке мама держала походный узелок.
– Пойдем, дочка, – тихо сказала она, когда я подбежала чтобы обнять, – проводишь меня до тракта. В город я поеду, к уряднику. Не сам ведь Митрий-то сгорел, помогли ему!
И она снова заплакала, на этот раз беззвучно, только текли по щекам слезы, да мелко вздрагивали враз сгорбившиеся плечи.
Я поставила подойник в сени, чтобы молоко не скисло и побежала за косынкой.
На тракте было оживленно. Многие останавливались, смотрели на остатки сгоревшей кузницы, что-то обсуждали. Мама подошла к мужичкам, везущим на двух возах в город сено, и попросилась доехать с ними до города. Мужички согласились и платы взяли совсем немного, больше для виду, чтобы дурачками не посчитали.
– Я вернусь завтра, к вечеру, – шептала мне мама, пока один из извозчиков обустраивал ей место на возке, – пригляди за скотиной, да огород полей. Если что нужно будет, обращайся к Хелене, она мне как сестра, поможет. Ну всё, поехала я доченька!
Увидев, что мужички уже собрались, она торопливо поцеловала меня и пошла к возку.