Я не сопротивлялась, у меня окончательно отключило мозг от его наглости, напора и страсти.
Уложив меня на кровать и продолжая целовать, он начал стремительно расшнуровывать завязки на моем платье. Я попыталась перехватить его руку, но… он поймал ладонь, переплел наши пальцы, поднес к губам и поцеловал каждый мой ноготок, пристально и почти с мольбой глядя в мои глаза…
Но и я хотела этого. Лучше уж моим первым мужчиной станет тот, кого я люблю, а не Рэджин…
Я зажмурилась, окончательно сдавшись на милость победителя, и только всхлипнула, едва Сиери вновь вернулся к поцелуям. Всхлип сменился стоном, и, как во сне, я ощутила мужскую ладонь, скользнувшую по животу, все ниже и ниже… пальцы, пробежавшиеся по бедру, задрали подол, заставляя ощутить холодок покрывала…
Он умудрялся проделывать все это, не прерывая поцелуй ни на мгновение, словно боялся, что я приду в себя…
Когда слетело белье, я так и не поняла, просто его рука вдруг оказалась там как-то внезапно и совсем неправильно. Я дернулась, замычала, но моими губами снова завладели, а я получила несколько минут на то, чтобы привыкнуть к ощущению его ладони на себе. Потому что отступать Сиери был не намерен – подождать, дать возможность успокоиться или совсем с ума сойти от его поцелуев, но только не отступать. И когда его пальцы, осторожно касаясь, начали там поглаживать, я уже не предпринимала попыток вырваться.
Он даже не разделся толком – сорвал с себя рубашку, расстегнул рывком брюки и накрыл собой прежде, чем я опомнилась. А дальше снова шли поцелуи: нежные, страстные и настойчивые. Мои стоны от его прикосновений, которые он ловил губами, возвращая неистовыми поцелуями. Все перемешалось, и я утонула в омуте, где только я, он и его ласки – жадные, страстные, неприличные, да шум его дыхания – хриплого и срывающегося…
Было больно настолько, что я закричала, вцепилась в его плечи ногтями, напрасно попыталась вырваться. Он замер на миг, резко выдохнул и начал покрывать мое лицо поцелуями, забирая губами каждую слезинку, заставляя расслабиться, снова потерять нить реальности и утонуть в чем-то неправильном и приятном. А затем я ощутила слабый толчок в груди, от которого по всему телу разбежалось тепло. Это не было похоже на действие печати - та причиняла невыносимую боль.