Даже будучи бесплотной я шарахнулась в сторону, услышав, что меня ждет. Бежать! Эти ненормальные алхимики, ученые, некроманты - не знаю как их еще назвать - меня убьют. А перед этим разберут на косточки и сухожилия. И пойди докажи им, что я живая, а вовсе не искусное подобие их големов, не киборг!
Вернувшись в тело, с изумлением поняла, что мой резерв полон на две трети. Перешла на магическое зрение и удивилась еще больше: от светящейся решетки у входа к моей ауре тянется множество тончайших ниточек. Похоже мой дар искал чем восполнить резерв и нашел замену магическим потокам! Каким-то немыслимым образом приспособил под себя ту немагическую силу, которой пользовались жители этого мира. Ура! Кажется без магии я не останусь! Что ж, повременим крушить стены камеры - хочется наполнить резерв до отказа. Да и пара пустых накопителей у меня имеется.
Время тянулось медленно и я поневоле с тоской погрузилась в воспоминания о жизни в родном мире. Обидно. Один единственный день перечеркнул то, к чему шла долгие годы.
Выпускной экзамен в магической академии Бриглот. Я встала рано. Умылась, заплела волосы, позавтракала в общей столовой, в которой этим утром было непривычно тихо. Волнение давило словно каменная плита и студенты молчали, перед последним испытанием думая каждый о своем. Вернувшись в комнату рассовала по карманам, нацепила на себя свои последние изобретения. Захватила лук, веревку и пару кинжалов.
Взглянула в последний раз на небольшой портрет матери с траурной каймой. При жизни я ее почти не видела. Оперная дива Кейджа Лайне вращалась в кругу своих богатых поклонников, охотно принимая их знаки внимания.
Мы жили в квартале Эвридор, где селилась вся богема столицы. В особняке матери Крисхол было три этажа и пятьдесят шесть комнат. Мама часто устраивала шикарные приемы, проматывая деньги поклонников.
Моя комната была на третьем этаже, в дальнем конце восточного крыла, вдалеке от центра дома и покоев матери. И только когда выросла, поняла почему.
Кейджа Лайне частенько принимала у себя гостей из высшего общества. А наличие ребенка - напрочь рассеивало тот романтический флер, что она усердно создавала вокруг себя.
Мама жила и дышала сценой и любовью толпы. Восхищенные улыбки мужчин и завистливые шепотки женщин были нужны ей, как воздух. Она жадно пила внимание публики и абсолютно не замечала свою единственную дочь. Однако это не мешало ей исправно нанимать для меня учителей.