А то, что посылать импульс за импульсом чуть сложнее — так ничего, не переломлюсь.
— Впечатляет, — подал голос Илиан.
От неожиданности я едва не сбилась, но удержала контроль над кругом, и сила вернулась ко мне ровно, без рывка.
— А до того леска дотянешься?
Щетка деревьев и впрямь виднелась вдали, растянувшись темной полосой.
— Дотянусь, — я оценила расстояние. — Но самым-самым краем, толком ничего не почую. Без особой точности и пользы.
Мне показалось, или в его взгляде мелькнуло уважение?
— А ты? — Я с любопытством перевела взгляд с леса на напарника. — До границы леса — добьешь?
— Тоже — с трудом и на излете, — неохотно признался Камень. — Ладно. Сейчас раскинешь поиск, насколько сможешь — мне нужно знать твой предел. Потом посмотрим, какую площадь ты сможешь накрывать без перенапряжения продолжительное время. И посматривай, если сумеешь найти хоть какую-то мелочевку — покажешь, как ты умеешь указывать цели.
Я хмыкнула, и снова толчком послала силу наружу, захватывая кольцом еще на десяток шагов больше.
Кажется, мой расчет отоспаться за бессонную ночь в седле, раз в полчаса просыпаясь и отправляя поиск, провалился еще до того, как я успела приступить к его выполнению.
Но я ошиблась: в деревню Мухоловки я въехала именно так, как мне и мечталось. Дремая в седле, раз в полчаса, повинуясь внутреннему чувству времени, просыпаясь и отпуская во все стороны кольцо чар.
И возможно, мой напарник мог бы счесть, что я обнаглела, в первом же дозоре показывая такое попустительское отношение к работе, но, помилуйте, это же первый дозор! Кто ставит в новичков на опасные направления? Первый дозор нужен, чтобы напарники могли притереться друг к другу!
...вот мы и притерлись.
Илиан Камень взялся проверять мои умения всерьез, изучая меня вдоль и поперек, на скрутку и на разрыв.
И если сначала я отнеслась к этому с пониманием, и даже одобрительно — напарникам надлежит знать возможности друг друга, пусть даже у меня и ломило виски к исходу первого часа, а через два уже гудела голова, и не только она. Но я радовалась тому, что Клык, от которого зависит моя жизнь, так серьезно подходит к совместной работе, и не могла понять, отчего связку с ним приравняли к наказанию.
А вот когда он отказался показывать, на что способен сам — поняла.
Эта гадская сволочь, считающая себя вправе требовать откровенности с меня, просто отказала мне в доверии.