Красный герцог все так же не сводил с нее пристального взгляда и, лишь чуть обернувшись к собеседнику, сказал ему пару слов на южном диалекте. Тиане стоило немалых усилий сделать вид, что она не расслышала или не поняла, и продолжать танец. Разозлившись на себя и отчего-то на этих двоих, она утроила быстроту движений, приковав к себе уже все взоры до единого. Музыканты перестали успевать, один за другим выбывая из действия. Последние отчаянные стаккато Каомо доигрывал уже в абсолютном одиночестве. Публика заворожено притихла, и стук каблучков Тиамы разносился над площадью.
Она отбросила в сторону шаль и, скрестив руки на груди, мелкими шажками направилась к герцогу. Он смотрел ей прямо в глаза, с любопытством и чуть улыбаясь. Кажется, он не сомневался, для кого затеяно все это представление. Когда их разделял всего пяток шагов, флейта Каомо неожиданно замолчала. Тиана выкрикнула резкое «эла!» и быстрым движением вынула гребень из узла волос. Шпильки посыпались сами, а ливень каштановых кудрей вырвался на свободу. Тиана встряхнула головой, торжествующе-призывно улыбнулась прекрасному, как Звездный бог, герою и, развернувшись на каблуках, бросила цветок незнакомцу в плаще.
Аметистово-лиловый, взъерошенный и колючий даже на вид цветок репейника.