Я вслепую нашарила подвеску и выругалась.
Любовью, ну как же. Дивный лорд, полюбивший простую смертную, — такое бывает лишь в легендах. Да и там плохо заканчивается.
Почему-то появилось четкое ощущение, что эта ночь для меня последняя, когда можно что-то изменить. Думай, Элеонора Мак-Ринон, думай!
Почитать, кажется, не получится, так что стану полагаться на память.
Во-первых: железо!
Давным-давно бабушка подарила мне мой первый швейный набор. И он был не простой, а золотой! Вернее, железный. Старинный, с разными иглами, и что самое ценное — все они были железными. Современные-то… сплошной алюминий. А он не подходит.
Набор стоял на туалетном столике, зеркало на котором было накрыто покрывалом. И оно немедленно сползло, явив мне во всей красе прекрасный облик остроухого брюнета по ту сторону.
Он улыбался так, что я мигом ощутила себя единственной женщиной на всей земле! И, не иначе как по этой причине, крайне любимой.
— Эл-ла… — Он запрокинул голову, и еще раз произнес мое имя. Медленно, раскатисто… словно пробуя его на вкус. А после вновь взглянул на меня, притом так, что аж колени подкосились. — Как ты красива. Как ты изящна. Иди же ко мне, иди…
Если честно, захотелось влезть прямо в зеркало и тотчас рухнуть в пучину страсти, которую несомненно обещал этот пламенный взор по ту сторону!
Я стиснула четырехлистник так, что края врезались в кожу. Вот только помогал он все меньше и меньше.
— Нет.
— Нет? — Идеальная бровь изогнулась, а на лице фейри появился укор.
И мне немедленно стало стыдно за то, что я такого прекрасного мужика разочаровала!
Потому я на всякий случай выдала ритуальную фразу. По всем сказкам она должна была дать понять волшебному народу, что ему тут не рады:
— Власти твоей нет надо мной.
Хотелось бы сказать, что ответила я четко и уверенно, но увы. Я мямлила и вздыхала.
— Элла! Я устал ждать тебя! Я так хочу прикоснуться к тебе, ты такая красивая… такая изящная… Иди ко мне, моя девочка…
Мать его, величество! Да ты повторяешься!
И подкаты у тебя уровня средневековья. Пафосно и не оригинально.
Я усилием воли заставила себя подхватить с пола ткань и опять набросить на зеркало.
С той стороны возмущенно донеслось:
— Элеонора Мак-Ринон, я тебе не попугай! От меня так просто не избавиться.
А то я уже не поняла!
Что делать современному человеку, если его зовут фейри? Причем не первый раз в жизни… но в детстве я каким-то чудом вернулась домой. Вряд ли мне повезет снова.