— Не торопись, — улыбаюсь и качаю головой. Смешная такая, только растрепанная. Причесать бы да заплести косы…
— Катька! — Истошный женский крик разносится в подъезде. — Ты где, дрянная девчонка? А ну иди домой!
Девочка вздрагивает всем телом и нечаянно переворачивает кружку на стол. В глазах застывает отчаянный ужас.
— Простите, — шепчет тихо. — Мне пора идти, — вскакивает на ноги, как ужаленная, и бежит к двери.
— Катя, подожди, — спешу за ней, но не успеваю перехватить. Она выскакивает в подъезд и хлопает дверью.
С трудом подавляю нелепый порыв пойти за ней. Куда? Зачем? Могу сделать только хуже. Без сил опускаюсь на пуфик и прячу лицо в ладонях. Я не знаю, что делать. А главное, надо ли что-то делать?
ГЛАВА 2 ЕВГЕНИЯ
— Явилась! Где шлялась? — слышу зычный голос матери Кати и внутри все сжимается от страха.
— Наверху, — скулит девочка.
— Что ты там делала?
— Ничего. — Звонкий шлепок оглушает. — Ай.
Закрываю уши руками, не могу это слышать. Сердце разрывается на части, а из глаз ручьем текут слезы. Так нельзя! Неужели ей не жалко собственную дочь?
Вскакиваю с места и хватаюсь за дверную ручку, но так и не решаюсь выйти на площадку. Я не боюсь заступиться за девочку и получить всевозможные проблемы, я боюсь, что ей за это влетит еще больше. Та женщина неадекватна.
Закусываю губу и смотрю в глазок. На площадке больше никого нет. Сильный треск раздается на кухне. Подпрыгиваю от неожиданности и быстро соображаю, что к чему. Напрочь забыла про ужин!
— Черт, — бегу туда и осматриваю масштабы бедствия. Вода закипела и залила плиту. Могло быть и хуже… Выключаю газ и без сил опускаюсь на табурет. Из меня как будто выкачали всю энергию. Не могу готовить. Не в состоянии я сегодня.
Мысли плавно утекают к этой несчастной девочке. Судорожно ищу возможность ей помочь, но пока не нахожу. Жалко ее до ужаса, но что я могу сделать. Надо обратиться к кому-нибудь, кто разбирается.
Трель дверного звонка заставляет вздрогнуть. Нехотя поднимаюсь на ноги и плетусь в коридор. Смотрю в глазок — брат. Открываю дверь и сразу же оказываюсь в медвежьих объятьях.
— Привет, сестренка, — улыбается во все тридцать два. — С первым днем зимы тебя.
Такой довольный и счастливый, что аж зубы сводит.
— Привет, Кирюш, — вымученно улыбаюсь в ответ и выпутываюсь из тисков его рук. Пропускаю в квартиру и закрываю дверь.