— У меня изжога от него, — поморщился Айк, — лучше настойку.
Лорна кивнул и испарился. Когда через несколько минут вернулся со стаканом, Айк уже перелистывал книгу.
Он пил настойку крошечными глотками и думал о том, что раньше у него не было изжоги от вина. Да и вообще никогда ничего не болело. Но сорок лет есть сорок лет, никуда не денешься, годы берут свое.
Сверху доносились радостные вопли, топот ног и взрывы хохота. Айк поймал себя на том, что водит взглядом по строчкам, не улавливая смысла. От невыносимой жары пот каплями тек по лицу и шее. Пережитое нервное напряжение лишило сил, он чувствовал себя слабым и разбитым.
Наконец осознав, что читать невозможно, закрыл книгу и прилег на койку. Хотел только полежать, но почти сразу провалился в глубокий сон без сновидений.
Неделю спустя он сидел на краю на пристани в Ройне и, положив на колени специальную доску, сосредоточенно черкал по бумаге тонкой палочкой, которую подарил ему Дирхель. Он назвал ее карандашом и уверял, что она гораздо удобнее чернил, в чем Айк не замедлил убедиться.
Рядом полным ходом шла разгрузка «Катрионы». Взмокшие матросы, проклиная жару, таскали на берег тюки с зерном, завернутые в холстину рулоны ткани, бочонки с вином. Даже сейчас, ранним утром, все пылало — солнце, воздух, марево над раскаленными крышами домов, нестерпимый серебряный блеск воды.
Бумага быстро покрывалась рядами вычислений — Айк прикидывал, во что обойдется полная смена парусов и работа плотника. «Катриона» должна блистать, ему хотелось любоваться на нее, восхищаться ею. Никаких потрепанных парусов, обшарпанных фальшбортов, сломанных досок — вся команда бдительно следила за этим, и те, кто не разделял с Айком его одержимость кораблем, давно его покинули.
Бывший Свершитель, изгой, большую часть года живущий в рыбацкой хижине на берегу — одним словом, голодранец — Айк никогда не смог бы стать владельцем корабля без посторонней помощи. Осуществить давнюю мечту ему помог Дирхель, давний друг отца. Искатель, он всю жизнь исследовал заброшенные Хранилища и, как подозревал Айк, приносил оттуда не только книги. Там хватало вещей из пласта, который до Исхода был расходным материалом и использовался для создания самых разных предметов.
Пласт не портился, даже если лежал в земле десятки лет, и сейчас, когда секрет его производства был утерян, все шире распространялся в качестве разменной монеты. Для удобства его разламывали на кусочки определенного размера и расплачивались ими.