- Никогда! – испугалась я.
- Но тебе нужно как-то решать эту проблему.
- Знаю, - вздохнула я, берясь за щеточку, чтобы смахнуть с чешуи Евы пыль.
Ева была прекрасной молодой драконицей и будто специально изогнула шею, чтобы мне было удобнее это делать. Ее разбудили совсем недавно, поэтому движения животного отличались плавностью и были даже слегка вялыми.
- Отчего бы тебе не сходить сегодня на «Вечер сердец»? Ты можешь сделать вид, что ты леди.
Эрнеста считала, что я такого же простого происхождения, как и она.
- Что ты такое говоришь? Ни за что!
- «Ни за что» будешь кричать, когда сестры станут рвать тебя на части. А Гарри, Ронни, Джордж и Арнольд к ним присоединятся.
- Ты права, - вздохнула я. – Мне срочно нужно решение. И если кто-то на вечере хоть чуть-чуть подойдет под критерии, я его не упущу!
- Главное, чтобы он согласился назваться Фелицием, - фыркнула Эрнеста. – Надо же: ну, и имечко ты выдумала.
- Оно было первым попавшимся, которое я увидела на развороте газеты, когда сестры опять приперли меня к стенке вопросами о кавалере, - хмуро заметила я.
- Наверное, это была новость о каком-то принце на горошине.
Ответить я не успела, потому что в этот момент в ангар зашел мистер Бернард. На нем были кожаные штаны, летный сюртук и такие же летные очки, как и на Эрнесте.
- Дамы, - поздоровался он.
Мы привыкли к немногословности хозяина «Драко и сыновья» и присели в ответных поклонах.
- Ева уже готова?
- Да, мистер Бернард.
- Вы, Эрнеста, можете заняться Изабеллой, - кивнул он на соседнее стойло, где дремала взрослая рыжая драконица. – Скоро сюда прибудут первые посетители, а Изабелла как раз хорошо отдохнула.
- Да, мистер Бернард, - снова присела в поклоне Эрнеста, хотя в облегающих штанах, от которых моя маменька упала бы в обморок, это выглядело для меня до сих пор непривычно.
Я подала мистеру Бернарду хлыст.
- Благодарю, Кристина, - едва взглянул он.
Хозяин агентства был еще молодым мужчиной – насколько я знала, ему исполнилось тридцать пять. Хотя суровое выражение лица делало его старше. Он был высокого роста, при этом двигался ловко, с какой-то даже грацией, и еще его никто и никогда не видел улыбающимся. Эрнеста говорила, это оттого, что он таким образом старается сразу внушить трепет. Мне же казалось, что его мысли попросту постоянно в делах.