— Круто играешь, крошка! Остро! Отлично придумала переодеться в форму курьера. Разыграть хотела? Ух-х, проказница!
Он несет какой-то немыслимый бред. Да он пьян, точно! А то и хуже… Не успеваю опомниться, как меня с легкостью подкидывают в воздухе и забрасывают на плечо как какой-то мешок с картошкой. Вносят вглубь роскошной квартиры.
— Мужчина! Мужчи… Вы в-вменяемый?!
Я не могу говорить, я просто в шоке. Он бросает меня на воздушный матрас большой двуспальной кровати, не давая опомнится, накрывает сверху горячим, ароматным телом. Мой мозг превращается в кисель, потому что темноглазый, сексуальный демон... начинает меня целовать.
— Горячая! Трахнуть хочу! В этих отстойных шмотках особенно!
Грубо сдавливает пальцами мои скулы и набрасывается на губы, горячо, голодно целуя, по-животному, не позволяя опомниться.
Быстро сбрасывает с себя халат. Хватается за резинку боксеров, спуская их вниз. Большой, толстый орган выскакивает из трусов, пружиня и покачиваясь. Такой тяжёлый, позарез наполненный жидкой сталью, мне становится не по себе.
Глаза округляются, дыхание перехватывает. Низ живота наполняется мучительно-сладким жаром странного желания. Он снова на мои губы набрасывается, на это раз целуя слишком мокро, с языком, вбиваясь им до самого горла с хриплыми, рваными рыками.
— М-м-м… — не могу сдержать стон, сама не понимаю почему, но я начинаю охотно ему отвечать. И задыхаюсь… Целовать его это так... Так остро и одновременно опасно. Как танец на лезвии ножа.
Дальше все происходит как в каком-то сне. Меня избавляют от одежды — рывком срывают штаны, кофточку. Бельё с треском куда-то в сторону летит, превращаясь в тряпки. И вот я абсолютно голая лежу в постели незнакомого, дерзкого мужчины. С манерами явного собственника!
Мускулистое, ароматное тело давит на меня сверху, накрывая, лишая кислорода, пристраиваясь между бедер. Атака горячих, выматывающих поцелуев ни на миг не прекращается. Наоборот, он рушит наши личные границы в пух и прах, идёт дальше… Двигается всё ниже и ниже. Обездвиживает меня, плотно сдавливая запястья, запрокидывает их высоко над головой. Сжимает. Грубо. Властно.
Берет и пленит меня всю. Съедает по кусочкам, терзает, клеймит как законную собственность, не оставляя на нежной, обнаженной коже ни одного живого места. Мое тело горит... Нет, полыхает! Огнем от звериных отметин — следов властных пальцев, поцелуев, засосов.