Одно успокаивало точно. Никто из них не смотрел на меня слишком пристально и слишком изучающе. По крайней мере, я не испытывала того дискомфорта, которым меня пробрало до мозга костей, как только я вошла в сам зал ресторана.
Правда, совсем скоро мне снова стало не по себе. Причём именно тогда, когда Эдвард, на время забыв обо мне, переключился на негромкий разговор со своими инвесторами. И сосредоточить всё своё внимание на заказанном мною коктейле у меня никак не получалось. Поскольку ощущение, будто кто-то пристально и слишком навязчиво сверлит мне спину между лопаток усиливалось с каждой пройденной минутой всё сильнее и нестерпимей. А в какой-то момент достигло такого невыносимого пика, что уже хотелось буквально сорваться с места и что-нибудь да сделать. Желательно, конечно, сбежать отсюда сию же секунду и куда-нибудь очень и очень далеко.
Неправильно всё это! Я не должна здесь находиться. Подобные места не для таких, как я! Не для скромной провинциальной “блондинки”, которая приехала покорять далеко не самый доброжелательный город Америки почти десять лет назад. Да я никогда и не пыталась прыгнуть выше своей головы. Работала, как каторжная, чтобы хоть чего-то добиться в выбранной мною карьере начинающей писательницы, да. Но не более того! Даже сейчас, вырвавшись на относительно ровную и более-менее белую жизненную полосу, я никак не могла выйти из прежнего ненормированного режима забитого под завязку рабочего графика. От старых привычек сложно избавиться, а привыкать к новым - ещё труднее. А к новым местам так и подавно.
Надеюсь, мы действительно скоро отсюда уйдём, и я смогу наконец-то выдохнуть со спокойной душой. Не нравится мне здесь. Вернее, не нравится чувствовать то, что я тут чувствовала. А через несколько минут так вообще пережила самый необъяснимый для себя казус. Наверное, даже мистический, если бы я верила во всякого рода чертовщину.
Я могла поклясться тогда, что ощущение чужого назойливого взгляда усилилось в разы. После чего сразу же почувствовала, а потом и вовсе заметила в отражении зеркального стеллажа перед собой чьё-то неспешное движение за спиной. Не знаю, почему, но меня и вправду будто кто-то дёрнул обернуться. Или же сработал чистейший инстинкт самосохранения. Хотя вроде бы, на деле, на меня никто не нападал и не пытался напасть. Пусть по ощущениям чувство “смертельной” опасности подскочило едва не до критической отметки.