-- Никон, напиши, пожалуйста, на доске тему урока: «Секреты старых сказок».
Мел с моего стола поднялся в воздух, перелетел к доске и стал выводить на ее поверхности немного странные, неровные буквы, как если бы это делал человек-невидимка. Чем больше букв появлялось на доске, тем более оглушительной становилась тишина в аудитории. Десятки удивленных глаз были устремлены мне за спину, множество ртов открыты в беззвучном вздохе.
Я созерцал все это как свою собственную маленькую победу. Эффект разорвавшейся бомбы -- вот что я им дал. И взрыву еще только-только предстояло прогреметь. Еще пара букв и шквал накроет меня с головой. И я мысленно стал готовиться к этому.
-- Когда-то я считал, что мир ограничивается только тем, что я вижу. Теперь… я знаю о нем больше. На личном опыте я узнал, что каждое слово имеет силу. А фамилия -- это не просто набор букв, а нечто большее, порой весьма значимое, приоткрывающее тайну о нас самих и нашем наследии. Нельзя познать мир, не познав самого себя. И некоторым, чтобы познать себя, требуется заглянуть в сказку.
Перед глазами замелькали воспоминания о том, с чего все началось для меня лично.
***
Одновременно и девушка, и лягушка. Немыслимо. Я даже спать не мог, столько мыслей крутилось в голове. Но как, как принять то, что знаком с обитательницей сразу двух стихий: земли и воды, холодным болотным существом днем и человеком ночью? Мои познания в сказках были столь же скудны, сколько и в биологии. Все, что я знал о самих лягушках, это что они нужны для процветания водоемов, что ночами устраивают «концерты» и что квакают только самцы. Ну и еще в детстве наивно верил, что если убить квакушку, то небо заплачет и пойдет дождь. Так говорила бабушка, но полагаю лишь для того, чтобы мы с ребятами не ловили и не мучили бедных существ. Пополнить знания оказалась негде.
Когда находишься в неведении, крышеснос усиливается -- мысли путаются и в голову лезет всякая чушь. Да и как иначе, если мой сожитель лесничий вновь вернулся к своему прежнему молчаливому образу жизни, игнорируя вопросы про разную нечисть и особенно про лягушачье семейство. Я пообещал больше их не тревожить, но даже зная, что видеть меня они хотели бы меньше всего, не мог отделаться от мысли, что должен еще раз перед ними извиниться и попросить прощения у Насти, ведь в последнюю нашу встречу это вышло как-то скомкано. И я обязан был предложить им помощь -- вдруг нужны лекарства, продукты или даже деньги. Ничего этого сейчас у меня, конечно, не было, но я был уверен, что добуду все необходимое, попроси они меня об этом.