Будь на потолке штукатурка, она бы обязательно осыпалась, но серые каменные плиты не дрогнули.
– Я тоже пойду. Много дел, знаете ли, – попятилась к выходу, но была остановлена вопросом, произнесенным обманчиво ласковым голосом:
– Далеко ли собрались, Антония Гатто?
Ведьма назвала меня по имени, значит, опознала сразу. Видимо, дела обстояли ещё хуже, чем предполагалось, а градоначальник исполнил угрозу заполучить желанную девушку любой ценой и дал подложному делу ход.
– Э… – надо было срочно придумать отговорку, но дельные мысли, как назло, разбежались по углам.
– Вы не выйдете без моего позволения, так что рассказывайте, не стесняйтесь, – тем временем опасно улыбнулась госпожа Розенфельд и указала на стул. – Можете сесть, в ногах правды нет.
«Хорошо, что пока предлагают сесть только стул, а не тюремную камеру», – пронеслось в голове. Хоть я чувствовала себя обреченной, падать духом не спешила, поэтому ухватилась за шанс изложить свою версию происходящего и слегка оболгать инквизитора.
Может, хотя бы попытку взлома хранилища приписывать к делу не будут, ведь я даже до двери не дотронулась. Главное, чтобы не нашли артефакт в кармане.
– Едва успела зайти в здание, как этот хам на меня набросился!
Изумрудные глаза ведьмы довольно сверкнули, и я поняла, что двигаюсь в правильном направлении.
– Так ты шла сдаваться?
– Сдаваться? Никогда! – чуть было не задохнулась от возмущения, картинно приложив руки к груди.
– Значит, по объявлению устраиваться на работу? – сделала свои выводы собеседница. – А знаешь, мне нравится твой боевой настрой. Давно искала такую храбрую ведьму.
– В самом деле? – усомнилась в своей смелости я.
– Не уверена, что сама бы отважилась сунуться в здание Инквизиции, если бы меня обвинили в организации массового падежа скота. Да ещё в стаде молочных коров, принадлежащих королю, – рисовала всё более мрачные перспективы она.
Похоже, градоначальник серьезно обиделся из-за моего отказа скрашивать его одиночество, раз сочинил такое.
– Я этого не делала, – пояснила, подумывая, как бы оправдать себя, не упоминая о неудачных последствиях снятия сглаза.
– Конечно-конечно. Так и запишем, – в ее руках запорхали бумаги, в которых обнаружилась листовка со словом «Розыск» и моим на удивление удачным портретом. – Значит, заявляете, что невиновны?