За наблюдением прошло еще десять минут, и вот очередь дошла и до нас.
- Лир Эстесени, лерин. – Мужчина отвесил учтивый поклон, после чего поприветствовал и меня. Как самая младшая в нашей семье, я удостаивалась внимания последней.
Убедившись, что придворный маг и его супруга, а также их бедовая дочь, с дурной славой, являются собой (хотя, касательно моей персоны они были бы рады подмене), нас пропустили во дворец.
- Как же это утомительно, - вздохнула мама, закатывая глаза, и я была с ней согласна как никогда. По помещению тут же прошелся легкий ветерок, шевеля волоски и юбки дам. Послышались вздохи облегчения; многие даже благодарно воззрились на моего отца. На праздниках магичить могли лишь придворные маги да стражники, другим прибегать к своей силе запрещалось. Одно из немногих правил, которое на балу должны соблюдать абсолютно все.
Стоило новым лицам показаться в дверях, как церемониймейстер тут же оглашал их имена, привлекая тем самым внимание к прибывшим.
- Супружеская чета Эстесени с дочерью Лиси́ей! – Усиленный магией голос церемониймейстера разнесся по всему залу, заставив всех собравшихся устремить свои взоры в нашу сторону.
Я гулко сглотнула слюну, схватившись за юбку. Цепкие взгляды прошлись по нашим лицам, остановившись, как неудивительно, на моем плече. Крепче сжав ткань платья, постаралась абстрагироваться от внешнего мира. Лишь бы только не проявить слабость и не дотронуться до треклятой вязи. Но моя выдержка осыпалась осколками битого стекла, стоило выцепить в толпе взгляд Эмиля вир Эберга – того, на чьем плече красуется рисунок идентичный моему.
Я не слышала музыки, не чувствовала вкуса лучшего эльфийского вина, весь мир для меня был сер и уныл. Мне не место на этом празднике жизни.
Никто не смел пригласить меня на танец, ибо я была помолвлена, а это значило, что право первого танца принадлежало некоему квезитору с темной копной рыжеватых волос.
Его я боялась до дрожи в коленях.
Сын лучшего друга моего отца свой пост занимал исключительно благодаря родителю. Ибо стать квезитором в неполные двадцать три года просто нереально, но ему это удалось. Что самое странное – Эмиля я боялась куда больше, нежели его отца, занимающего пост асикрита . Парадокс, не иначе.
Ни брата, ни родителей в поле моего зрения не было, из-за чего я чувствовала себя лишней. Правящая чета Викстримис по правилам этикета должна была появиться не раньше чем через тридцать минут от начала бала, и я откровенно скучала без Камми.