***
Понимание, что в спальне кто-то есть, кто-то посторонний, заставило меня подскочить и в панике схватить первое, что попалось под руку для собственной же защиты от ночного визитера, кем бы он там не являлся. Все-таки незваные гости в стихийном гнезде – это смертельная опасность. Первой под руку попалась перьевая подушка. И именно эта подушка решительно полетела в лицо инспектору Цэрбеса, едва тот шевельнулся во тьме.
– Если кьяни рассчитывала убить меня столь нетривиальным способом, – инспектор без труда поймал подушку, небрежно откинул ее в сторону и осветил спальню небольшим световым сгустком магии, – то кьяни явно просчиталась с выбором оружия. Для убийства стихийного демона необходимо что-то посущественнее, как минимум острый клинок, пропитанный ядом найхо, – с холодной иронией подсказал мне Сэйн, – или приготовленная духами диколесья отрава из корней люпир. Полагаю, что ни того, ни другого у кьяни нет, к моему безграничному везению.
У меня чуть сердце не остановилось.
– Сэйн! – я со стоном облегчения рухнула обратно на постель. Увидеть инспектора я ожидала меньше всего. – Вы до ужаса меня напугали! – я прижала ладонь к груди, успокаиваясь. – Что, впрочем, неудивительно в вашем-то гнезде! Здесь то и дело ждешь нападения.
– Кьяни незачем волноваться, – произнес инспектор намеренно вкрадчивым голосом.
Не волноваться в присутствии одного из сильнейших демонов мира сего у меня как-то не получалось! В полутьме магического шара тысячелетний хищник с безумными глазами, цвета поглощающего пламени, выглядел немного жутковато. Он сам, его суровое лицо с резкими чертами, острые рога, которые отбрасывали на стены страшные тени, извечный прищур, чуть сведенные к переносице густые брови и обманчиво расслабленная поза. Обманчивая до мурашек. Расслабленным Сэйн никогда не был. Хозяин древнего гнезда Лирэй, инспектор трех миров и правитель Цэрбеса не может позволить себе ни единого проявления слабости, как и эмоций, которые притупляют звериные, отточенные инстинкты.
– Молодая кьяни – мать моего будущего дитя, – напомнил инспектор свои намерения относительно меня. Будто за прошедший месяц я каким-то чудом умудрилась забыть, что древнее существо, с холодным сердцем и горячим телом, вознамерилось продолжить свой род за счет моей жизни. – В гнезде кьяни ничего не грозит. Никто не посмеет навредить будущей матери дитя хозяина.