– Спит голубчик, – коварно изрекла лучшая подруга на свете. – Но это ненадолго.
Часы отбили ровно одиннадцать раз, намекая, что не мешало бы свернуть наши женские посиделки и отправиться по разным кроватям – спать. Но кто ж тогда будет бдеть?
– Сколько у нас времени в запасе?
Подруга нахмурила густые брови, ведя дискуссию с собственным мозгом, как оно часто бывает, и через минуту уверенно выдала:
– Не меньше получаса. Можно пока принять душ.
Я с ней была согласна, – после встречи с терновников помыться хотелось нестерпимо.
Так как душ на этаже был только один, принимали водные процедуры мы поочередно. Семми пошла первой, я же пока отчалила в гостевую комнату, – стелить постель.
Напевая незамысловатую песенку, распрямляла простынь, так и норовящую сползти на один бок. Да так увлеклась, что не услышала, как ко мне подкрались сзади.
Уха коснулось горячее дыхание, заставив душу покинуть тело.
Круто извернувшись в стальной хватке, впилась дурным взглядом в позднего гостя, до последнего не хотя верить в происходящее.
По телу побежала стайка мурашек, финишировав где-то на пояснице, отозвавшись болезненным покалыванием кожи. Глаза расширились до неприличного размера, а маг, вторгшийся в мои временные владения, даже не попытался сказать и слова.
Кривая ухмылка, гуляющая по четко очерченным губам, кою я лицезрю каждую нашу встречу, сейчас казалась какой-то иной. Незнакомой. Вот вроде и насмехается над моей реакцией и в то же время вызывает невольное желание прикоснуться к губам и разгладить эту неуместную морщинку, образовавшуюся в складке.
Темно-синие глаза не желали выпускать меня из своего плена, а я была не в силах оторвать взгляда. Первым сдался Эльсон.
Сквозь настежь распахнутое окно пробивался несмелый лунный свет, озаряя своим свечением лишь малую часть комнаты. На наши лица падала только тень от занавески, скрывая такой неуместный румянец, возникший на моих щеках.
Подушечки пальцев покалывало от нестерпимого желания прикоснуться к тому, кто был предметом девичьих грез добрые четыре года, пока моя влюбленность не пришвартовалась к причалу под всем известным названием – реальность. Корабль разбился в щепки под холодным, насмешливым взором зрелого мужчины. И пусть ему тогда было немногим больше, нежели мне, но главным различием симпов и людей были даже не физиологические отличия.