Или… могли?
Я не знала. Я лишь вздрагивала, когда слышала слово – Двериндариум. Ведь Ржавчина тоже говорил о нем.
— Вивьен, так ты поможешь мне? — Ардена снова схватила мои руки. Край перчатки загнулся, показав темное родимое пятно. Но девушка тут же поправила манжет.
Я осмотрелась. И словно вдруг увидела привычные вещи чужими глазами. Сколы и царапины на круглом столике. Одинокий огонек в лампе – мы экономили не только на дровах, но и на масле. Моя юбка – старая и слишком тонкая для осени, стертые башмаки. Загрубевшая кожа на руках, короткие ногти. Дешевая глиняная чашка, которую я не успела убрать.
Все чужое. Нищее. Скудное. Что ждет меня завтра? Ни дома, ни семьи, ни монет в кармане… Что мне делать и куда идти? Может, Ардена – это ответ на мои молитвы? Может, и правда – удача и помощь? Ведь должно и мне повезти, ну хоть раз?
И я кивнула.
Гостья из столицы выдохнула и откинулась на спинку кресла.
— Я знала, что ты не глупа. Девушка с моим лицом не может быть дурочкой! — она рассмеялась. И деловито вытащила из своей крохотной сумочки записную книгу и ручку в золотом корпусе.
Я озадачено покосилась на торбочку, первый раз увидев такую вещь. Нет, я не совсем дремучая и слышала об изменителях, способных создавать так называемые «карманы». А потом размещать их в сумках или даже домах, создавая огромное пространство за тесной оболочкой. Слышала. Но видеть не доводилась.
— Первое и самое главное – прекрати таращиться на все с таким недоумением, — оборвала Ардена. — Это провинциально. И совсем на меня не похоже. Нам придется над этим поработать. Над этим… и многим другим. — Она окинула меня скептическим взглядом и тяжело вздохнула. — Да, работы море… а времени совсем мало. Ты должна стать мною. Никто не должен догадаться о подмене.
Что? Я похолодела.
— Догадаться? Это значит… О-о-о… в Двериндариуме будут ваши знакомые?
— Не близкие, не волнуйся, — поморщилась девушка. — Я расскажу тебе обо всех. Ты можешь просто с ними не общаться. Никто не удивится, поверь. Я, то есть ты – теперь Ардена Левингстон. Ты можешь позволить себе любые капризы!
Она изящно нахмурилась, но тревога в глазах мелькнула самая настоящая.
— Есть лишь один человек… от которого стоит держаться как можно дальше.
— И кто же это?
— Мой брат.
Я моргнула и рассмеялась.