Платье ветром сдуло, обнажился срам –
Все закладки разлетелись по углам!*
Мотоцикл свернул куда-то за дома, звук затихал ещё минут пять-шесть. Самохвалова-младшая всхлипнула, ощутив ледяную сырость в правом сапоге. Спасаясь от монстра, она угодила в грязевую лужу…
________________
*Сектор Газа, «Ява»
– Ненавижу, – твердила она, как заклинание, всю дорогу домой.
Вспоминала красавчика у магазина, его же – на мотоцикле, остро ощущала грязь, залепившую сапоги, и упрямо шептала, почти вслух:
– Ненавижу, ненавижу, ненавижу!
Потом остановилась, зажмурилась и выкрикнула прямо в центр белого солнца:
– Ненавижу!
Вопль души унёсся в небеса и канул там безвозвратно. Мир не умер, деревня не растворилась, город не вернулся. Девушка всхлипнула и поплелась дальше.
– Р-р-р-р!
Собака. Громадная, что твой телёнок, не то хаски, не то не хаски. Самохвалова-младшая инстинктивно попятилась. Спина взлипла едким потом: сейчас сожрут. Ну, или загрызут. Но собака не подходила, не бросалась, и даже уже не рычала. Она просто стояла, перегораживая своей тушей тропинку к дому, большая, выше колена, псина. Брошенная, наверное, вон как шерсть свалялась.
– Ой, – Маша вдруг поняла, что свернула не к тому дому.
Ей нужно было пройти немного дальше, а здесь, в чужих владениях, определённо делать нечего. Ещё что там за хозяева, вопрос… Двор загажен по самое не могу, кто в таком сраче жить станет… то есть, очень даже ясно кто…
– Спасибо, – брякнула Маша недолго думая.
Спиной назад вернулась на, с позволения так сказать, общую дорогу и осторожно пошла к себе, косясь в сторону животного. Кто его знает, может оно бешеное?
Собака смотрела вслед, не двигаясь с места. Девушка несколько раз оглядывалась, смотрела: собака была всё ещё там. Не напала… надо же… Не напала, и хорошо. Но если каждый раз мимо такого телёнка ходить, кто его знает, что может случиться. Собака же, брошенная. А вдруг она ещё и бешеная?