Немного позже он вскинется – и припадёт губами к её медовым устам, к душистым щёчкам, к трепещущей жилке на шее. Едва сдерживаясь от распирающего желания, скользнёт рукой под атласные юбки, по нежной голени, по упругой подвязке, добираясь до вожделенного кусочка плоти, почти не защищённого одеждой; тронет нежное руно золотисто-рыжих завитков, невидимое глазу, но ласкающее пальцы, проникнет ещё дальше, в сокровенное женское, чтобы услышать сладостный стон, а затем смущённое: «Жи-иль! Что ты делаешь? Разве можно… здесь, в карете?» Можно, милая. Иначе я просто умру от любви…