- Я… - буква дается моему горлу так тяжко, словно после острого ларингита, но все равно заставляю себя продолжить: - Это я, дед.
Андрей Игнатьевич не отвечает, казалось, целую минуту и дыхание его учащённое, прерывистое, заставляет забеспокоиться и…
- Ты… в порядке? – выдавливает все же мой старик и у меня перехватывает дыхание от его тона.
Он словно сдерживается из последних сил, чтобы…
Запоздалая вина накрывает волной, и я понимаю, что не могу допустить, чтобы он раскис.
- В полном, - проговариваю твердо.
Мой спокойный, уверенный тон встряхнул цепкую хватку родича и он куда более решительно, если не сказать, требовательно отвечает:
- Тогда, бестолочь, немедленно говори мне, где ты! Я приеду и…
- Я буду у тебя в офисе минут через сорок.
Перебил распаляющегося родственника, заставив того насуплено бросить:
- Жду!
Звонок он сбросил первый, и чудился в этом нехороший знак. Чувствую, будет воспитывать! Но… Куда ему до угрожающе сведенных бровей девочки-солнца, кстати о ней…
Следующий вызов я делал с радостной ухмылочкой на губах, предчувствуя, что сейчас услышу о себе много нового и, в общем-то, не ошибся:
- Привет, камикадзе! – обманчиво ласково отозвался по другую сторону сотовой связи друг.
- И тебе утра, Кальций, - не могу сдержать искреннего веселья, услышав голос импульсивного, а порой и откровенно нарывающегося нефара.
- Ой-ой, сколько нежностей… - принялся ерничать он, - Что тебя таки поймал старик и вколол добрую дозу антидеприсухи?
- Не угадал.
- Не может быть?! – притворно восхищенно. – Тогда сдрейфил? Приключился, жим-жим?
- Что-то в этом стиле, - смеюсь.
- Да, Луновский, любишь ты потянуть жизнь за яйца. Но я рад, что с тобой в итоге все норм. И что ты выкроил время, дабы донести эту инфу до своего, заметь – единственного адекватного соратника, который С НОГ НАХРЕН СБИЛСЯ, ИСКАВ ТЕБЯ! – на последней фразе Илюха перестает сдерживаться и переходит на ор, а потом сам же себя одергивает: - Черт, виду себя как истеричка. А все ты виноват!
И вот, вроде бы, мне должно стать совестно, потому как заставил его понервничать, но он так преподносит свои эмоции, что улыбка не сходит с губ. Однако это не отменяет моего искреннего:
- Спасибо, брат.
- Кушай с булочкой, - ехидно цедит приятель, а после без перехода совершенно серьезно выдает: - Я беспокоился, Саня.