- Владимир Геннадьевич, это моя вина, - просто и без пафоса изрек парень, выдерживая сканирующий взор моего родителя.
Последний хмыкнул, явно оценив бесстрашие некоторых и куда более тепло, чем мне сказал:
- Влюбленные часов не замечают, да? Ладно, так уж и быть, на первый раз прощаю. Только ты мне для надежности номерок-то оставь, чтоб, если что, свою безголовую егозу я мог хоть через тебя вызвонить. А то ж папка не железный, он и разгневаться способен… - и не договорил этак многозначительно, отчего мое скорое на внутреннюю трансляцию воображение мигом подогнало сорок с лишним примеров расправы!
Стыдно стало еще сильнее. Только уже не от того, что забыла предупредить родных, а потому что папа упорно продолжал меня сватать вредному мажоришке. А требование дать его номер и вовсе возмутило. Что за детский сад? И вообще смешно - у меня мобильного Саши нет, а у папы будет!
- Без проблем, - тем временем беспечно пожал плечами главарь галерки, и вознамерился диктовать требуемое, однако Солнцев старший его перебил.
- Погоди, - воскликнул он довольно, казалось, позабыв про мое присутствие полностью, - что ж я все на пороге дорогого гостя держу. Заходите поколение Z. Я вам сейчас наспех бутербродов горячих сооружу и по большой кружке чаю с чабрецом сбацаю. А то небось голодные! С любовью и поесть некогда…
- Папа! – все же взяв себя в руки, я сумела воплотить обуревающее меня возмущение в… Да, это был возглас с истеричными нотками… Но! Ситуация не располагала к тому, чтобы я успела все взвесить!
- Уже девятнадцать лет, как папа. И что? Я, может, нового статуса хочу! Дед – звучит гордо, – ворчливо пробасил родитель, пропуская вперед и не подумавшего отнекиваться или напрягаться (при последнем-то заявлении!) сокурсника! Более того, наглый мажоришка вполне уверенно себя ощущал, что в прихожей, что на кухне, где уже расторопно хозяйствовала моя мама.
- Доброе утро, - ласково улыбнулась она остолбеневшему от радостного приема парню, и, положив свою материнскую руку на небритую щеку некоторых, мягко пожурила последнего: - Ох, и заставили вы нас поволноваться.
- Такого больше не повторится, - хрипло выдал главарь детсадовской банды, замерев глиняной статуей эпохи Возрождения.
И в этот раз я не смогла ляпнуть нечто злое на мамины действия. Потому что пусть и не видела выражение лица Пушкина, но точно знала, как могут отреагировать не зажившие раны на проявленную искреннюю материнскую нежность моего лунного мальчика. Вернее не моего, но… Я прекрасно понимаю, насколько глубоко Сашу тронул такой прием.