Я сама не заметила, как стала расхваливать напарника, словно он являлся моим родственником или слишком близким человеком, и мне очень хотелось, чтобы и мама оценила того, кто со мной рядом.
— Только напарники? — все же уточнила родительница. Мои брови взлетели вверх. От нее такого вопроса я не ожидала, она же видела нас на балу. А может потому и спросила, что напридумывала себе неизвестно что.
— Еще мы друзья, он спас меня и Майлиту, вернул нам самих себя, кстати, именно тогда и проступила татуировка нашего сотрудничества, — пояснила, вспомнив, как удивилась подобному факту.
— И ты к нему ничего больше не чувствуешь? — не унималась мамуля.
— Благодарность, он всегда рядом, когда мне нужна помощь. Словно дух-хранитель. Портал заблокировал, когда меня на экзамене в него едва не затянуло, силу мою может усмирить одним прикосновением, когда я слишком зла и готова разнести все вокруг. Разве не так поступают друзья?
— Конечно-конечно, — как-то излишне поспешно согласилась мама. На ее тон я совершенно не обратила внимания. Больше мы этой темы не касались до самого моего отъезда в Академию.
***
— Айшия, ты вернулась! — ко мне первой бросилась Риела, Тиата только улыбалась, она до сих пор меня немного смущалась в моем настоящем облике.
Я сама подошла и обняла подругу, заинтересовавшись ее состоянием. Меня заверили, что все уже в норме. И тут дверь распахнулась, в нее влетел Дэч.
— Девчонки, как же я по вам соскучился! — воскликнул друг и, раскрыв объятия, попытался обнять нас троих сразу.
В комнате сразу стало весело. Мы делились впечатлениями о каникулах, когда в очередной раз распахнулась дверь и в нее влетела Майлита. Запыханная, раскрасневшаяся, пыхтящая, как мелкий злобный зверек. Не глянув на нас, она бросила сумки на пол и недовольно проворчала:
— Как же меня утомили все эти поклонники, проходу не давали, хотелось свернуть всем шеи, чтобы не доставали.
— Ты повторила мои собственные желания, — усмехнулась в ответ. — Все-таки эти полтора года нас с тобой кардинально изменили. То, что привлекало раньше, сейчас вызывает лишь досаду. А еще и злость. Не понимаю, как я раньше не замечала всей этой фальши и лицемерия.
— Еще как изменили, я теперь долго не смогу думать о романтике, Найв здорово постарался, отбил всякое желание встречаться с кем-то, — досадливо скривилась девушка. — А уж смотреть на лживые ухмылки тех, кто думает, что самый умный, и вовсе противно.