А Павел должен был остаться здесь? И через несколько допросов умер бы от ран и истощения. Заслуживал ли он такого? Или мне нужно было попытаться его отсюда вытащить? Циник во мне размашистым движением руки перечеркнул нарисованную только что счастливую картинку спасения. Он столько раз меня спасал, сам подставляясь под удары, смягчал испытания, вытаскивал, как мог, не позволяя умереть. А теперь я должна была его предать?..
Хотя, собственно, почему предать? Нельзя ли было перейти на сторону «белых» вдвоем?
- У меня есть время, чтобы подумать? – тихо спросила я.
- Не так много, - ответил мужчина. – До утра.
- Каковы условия? – коротко спросила я.
- Есть два варианта. Цени, девочка, мою доброту, - он поднялся из кресла и сделал несколько шагов ко мне. При этом его лицо осветилось, и мне подробно удалось его рассмотреть и запомнить. – В первом случае ты все-таки возвращаешься в школу и в определенное время передаешь доверенным людям нужную нам информацию. Шпионишь, то есть. Это труднее, но и оплата достойная. За пару лет пребывания там можно вполне обеспечить себе безбедное существование на всю оставшуюся жизнь. Второй вариант подразумевает полный переход. И ты больше не будешь никоим образом соприкасаться с «серыми». Задания мелкие и касаться будут в основном нахождения в массовке на определенных значимых мероприятиях. Так скажем, что-то вроде телохранителя, но прямой опасности нести не будет. Покушения у нас не частые, особенно на шумных вечеринках.
Он обошел меня кругом и, остановившись, в непозволительной близости, тихо продолжил, глядя мне прямо в глаза. Прием, надо сказать, довольно-таки избитый и для нас уже давно не несет никакого особого акцента.
- Только не надейся прихватить с собой своего дружка – его дни сочтены. Он отлично показал, что сотрудничать не в его правилах. Поэтому заканчивай с ним…
- Я еще не согласилась, - перебила его я.
- Уговаривать не в моих правилах, - через несколько секунд злого и презрительного взгляда проговорил он. – Уведите! – прикрикнул он на кого-то, кто в ту же секунду выщелкнул на моем стуле замок и, притянув меня за руки, заставил встать.