Ибо, во-первых, никто не отменял простые: «Язык мой — враг мой» и «Болтун — любимец палача». А во-вторых, только очень наивный человек мог бы подумать, что подобная демонстрация перспектив и возможностей, которую устроила принцесса для своей будущей «тени», была чистой воды случайностью, а не намеком и обещанием: будешь плохой девочкой, тоже станешь хвостиком вилять.
Увидев вошедших, Арши-Атуф встала, небрежно пихнула в бок свой «пуфик», который тут же торопливо отбежал в сторону как был — на четвереньках, — и пошла навстречу Эрике.
— Точно кто-то из предков согрешил, — сказала принцесса, а после неожиданно ухватила Эрику за подбородок и повернула ее голову вбок. — Один профиль чего стоит.
Эрика скосила глаза: странно, ей-то показалось, что на принцессу она совсем не похожа. Разве только упомянутый профиль… и разрез глаз… и линия бровей… и губы. Неужели для того, чтобы общее сходство потерялось, так важно въевшееся выражение высокомерного презрения ко всему сущему, из-за которого принцесса и казалась ну точно не Эрикой?