Или попытаться все-таки выпутаться своими силами. Если еще сильнее отклониться влево... От этого движения коляска дернулась, как живая, и начала медленно и неумолимо крениться - он замер, не дыша, тщетно пытаясь восстановить равновесие, и неожиданно услышал сзади шаги.
Ну вот... уже и добрые самаритяне на подходе. Теперь можно попросить помощи - авось, не откажут несчастному калеке! А потом нужно будет улыбаться и благодарить... Эта мысль вызвала приступ невыносимой, застилающей глаза багровой пеленой, ярости.
Просить не потребовалось - человек, подбежавший сзади, с одного взгляда оценил обстановку. Толчок... голос, как не странно, женский: "Осторожно!" - и коляска, выровнявшись и прокатившись пару метров, остановилась, уже на безопасном месте.
- Сейчас, тут сбоку стопор... вот и все! - раздался тот же голос. Справа вынырнула, выпрямляясь, легкая фигурка, и встала перед ним, отряхивая руки.
И они замерли на мгновение, впервые увидев друг друга...
***
Первое, что она подумала: "Какой красивый мужик!" - и через секунду, вспомнив про коляску: "Как жалко..." И смутилась - она ожидала увидеть человека куда старше, а этому было едва за тридцать.
Резкое сильное костистое лицо с чуть впалыми щеками и выступающим подбородком, темные волнистые волосы - и совершенно потрясающие сине-бирюзовые глаза. Никогда в жизни она не видела ничего подобного...
В данный момент эти глаза смотрели почему-то с недовольным выражением, еще больше смутив ее.
***
Если бы ему предложили придумать ей имя, он назвал бы ее Джой - радость. Казалось, она вся переполнена радостью жизни и от этого ей трудно устоять на месте. Длинные ноги нетерпеливо переступали, готовясь нести их обладательницу дальше, но, судя по дружелюбной, чуть смущенной улыбке, она ждала от него каких-то слов.
А говорить ничего не хотелось - хотелось просто разглядывать ее. После тех немногих людей, которых он привык видеть каждый день, смотреть на нее было приятным разнообразием.
Волосы небрежно растрепанной пепельной шапочкой обрамляли узкое лицо с выступившими на верхней губе бисеринками пота. Тонкая и легкая, девушка тем не менее не производила впечатления хрупкости или субтильности - скорее, она напоминала молоденькую скаковую лошадку с отливающей золотистым блеском шкурой и переливающимися под ней мышцами.