Если есть в чем разбираться, и я вообще не сплю. И все это – не игра моего воображения.
Странно, но я не впала в истерику, не принялась вопить о нарушении прав и требовать немедленного возвращения домой – видимо, не совсем при падении мозги отшибло, и я прекрасно понимала, что если все еще здесь, то вернуть меня обратно просто не могут. Вряд ли не хотят – потому что на избранную и спасительницу мира я не тяну, да и спасать тут вроде как особо нечего. Школа и школа. Посреди густого леса. В мистику, ведьм и колдунов верить не слишком хотелось, но антураж и некоторые странности – вроде тех же огненных глаз господина Феликса были весьма убедительны.
К слову, о господине. Любава сказала, что он дракон, нечто вроде оборотня, и явился в волшебную школу для того, чтобы студентов обучать какой-то там прикладной магии. И оборотничеству. Я рассмеялась, подумав, что книжек в жанре фэнтези все же нужно было меньше читать. Куда бы ни занесло или чего бы я там себе ни придумала, пока валяюсь в беспамятстве, но все эта чушь с магией – чушь и есть. Если меня похитили, то может, это экопоселение какое. А в глазах у Феликса – линзы.
Но зачем похищать? Я обычная студентка, причем, возможно, бывшая. Папа – простой фермер, мать – ветеринар. Воровать меня ради выкупа смысла нет, никто не заплатит. Вспомнив о родителях, я взгрустнула, с тоской уставившись в окошко на зеленые ветки ели – как же сказать, что меня выгнали из университета? Глюки глюками, но рано или поздно я приду в себя, и придется как-то объясняться. Отец у меня строгий, крикливый, и мать ему под стать – они если начинали меня или брата воспитывать, то дым коромыслом стоял. Так что здесь, в глюках, безопаснее.
В общем, нельзя исключать временного помешательства – может быть, мое подсознание так сильно боится скандала, что решило спрятаться в выдуманный сказочный мир. Вспомнилось, что когда мне год назад операцию на глазах делали, чтобы избавить от близорукости, так я потом отходила от наркоза с такими мультиками, что медсестры наверняка еще пару недель меня вспоминали.
Вытерла выступившие от истерического смеха слезы. Обнаружив на стуле, что стоял рядом с кроватью, странное белое платье – длинное и закрытое, с черно-красным, весьма миленьким, узором (я такие наряды в музее только и видала) – решила одеться и привести себя в порядок, а то мало ли, кто еще зайдет. Вспомнив, каким взглядом меня окинул господин Феликс, покраснела и поспешно бросилась наряжаться.