Царь почесал лысину:
– Да годков почитай…
– Тридцать, не меньше, – подсказал Мотя. – Сын-то вырос, богатырём стал, а отца только по визору смотрит.
– По чему? Где это? – переспросил Кощей.
– Так он у нас парень не только сильный, но и умный, Академий немало прошёл, вот и создал аппарат такой, как у людей. Это те…пех…
– Тех-но-ло-гия, – подсказала избушка.
– Ага, эти самые, хошь посмотреть?
Занавески на окне вздрогнули и начали растягиваться, уплотняясь и образуя белый экран. Домовой достал из-за пазухи какую-то блестящую штуку, нажал кнопку – по белому полотну побежали картинки, показывающие, как Кощей с Лешим сражался.
– Магия! – восхищённо произнёс Кощей. Избушка довольно закудахтала, захлопала крыльями, комната начала качаться, по экрану пошли полосы.
– Цыц, Цыпа! – прикрикнул домовой, показывая кулак куриному глазу. Тотчас всё успокоилось.
– Не магия, тех-но-логия, – сказал домовой, щёлкнув красной кнопкой. – Чать в двадцать первом веке живём!
Тут картинка сменилась. Теперь на экране стоял высокий плечистый богатырь с русыми кудрями до плеч, породистым лицом и большими синими глазами.
– В меня сынок пошёл! – обрадовался гость.
Куриная голова фыркнула, а домовой пожал плечами.
– Лицом вполне, а характер Ягинюшки – однолюб у нас Иванушка.
– Есть зазноба? – ухмыльнулся Кощей, закашлялся и пояснил: – Жажда замучила. Чайком не угостите?
Тотчас на столе возник самовар и связка баранок, домовой деловито начал разливать чай в большие кружки. Оттуда поднялся пар, и запахло лесными травами. Кощей схватил кружку, сделал большой глоток:
– Духовитый у вас чай, хозяюшка, – и подмигнул куриному глазу, тот довольно подмигнул в ответ.
– Так есть суженая у сынка? – переспросил беспутный папаша.
– Если бы, – вздохнул домовой. – Разборчив Иванушка. Каких девиц не сноровила сосватать мать – ни одну не выбрал.
На экране замелькали портреты девиц, одна краше другой. Кощей подбоченился, выпрямился, глаза заблестели. Тут пол прогнулся, половицы заскрипели, лавка, на которой сидел гость, вдруг заплясала, выделывая коленца.
Кружка в руках подземного царя подмигнула домовому и опрокинулась, выливая жидкость на Кощея. Тот вскочил, буркнул ругательство и рванул к ведру со студёной водой. Поплескав себе на грудь, выдохнул, широко расставив ноги, встал у двери, потому что избушка вовсю веселилась, подпрыгивая и приплясывая. А вместе с ней подпрыгивали стол, лавки, посуда позвякивала на полке, а самовар гудел: