— Так, пролистал, надеясь отыскать хоть одну светлую мысль.
Показалось, или Тревеус Шардаш на мгновенье замялся. Но быстро оправился и легким движением руки отправил книгу в плаванье среди объедков. Ахнув, Мериам поспешила спасать купленную на свои кровные литературу. Однако Шардаш и здесь помешал, ударил по руке и оттолкнул носком сапога разбухший том.
— Знаю я вас, к груди, будто младенца прижмете. Нечего почитать вечерами — книгами обеспечу, заодно и с пользой.
— Я читаю, что хочу, — Мериам подула на пальцы и твердо решила проклясть профессора. Увы, книга пришла в полную негодность, даже если просушить, переплет расклеится, да и страницы будут вонять. — И, вообще, деньги верните, вы чужую собственность испортили.
— А на кухне чистить картошку не хотите? — глаза Шардаша, казалось, прожгут в адептке дыру. Та тут же пожалела о собственной наглости, стушевалась, засуетилась в поисках путей отступления. Увы, туалета поблизости не имелось, зато были подворотни, служившие тем же целям. — Что до книги, то, запомните, я никому никогда не позволю читать что-то, кроме учебника, на моих занятиях. Поймаю в следующий раз, сделаю отметку в личном деле. Не первую. Шесть баллов у вас уже есть, заработать двенадцать не так уж сложно.
Мериам осознала всю прелесть угрозы: получавшие двенадцать штрафных баллов за год адепты отчислялись. Самое гадкое, что каждая провинность оценивалась преподавателем по своему усмотрению. Кто-то в ученический табель «птичку» поставит, а кто-то личное дело с полки возьмет. Шардаш наверняка с радостью влепит недостающие шесть баллов.
Профессор обошел вокруг притихшей адептки. Был бы у него хвост, бил бы по ногам. Смятение ученицы грело самолюбие, толкало продолжить издевательства.
— Так зачем вам розовые книжки, Ики? Скажите, наконец, чему вы по ним учитесь? Отношениям полов, технике поцелуя? Так вокруг адептов полно, с радостью научат.
— Я умею! — красная как рак, буркнула Мериам, закрыв лицо руками. Ее душил стыд.
— Чудесно, хоть что-то умеете, — снисходительно хмыкнул Шардаш, мельком взглянув на карманные часы.
— Показать?
Мериам сама не знала, как у нее это вырвалось, язык прикусить не успела. Осознав, что натворила, она ойкнула и ударилась в бега.
Удача и раньше не жаловала адептку, не улыбнулась и в этот раз: Мериам угодила каблуком в зазор между камнями и, пытаясь выбраться, забрызгала подол юбки: Нижний город чистотой не отличался.