Интересно, люди, которые его окружают понимают, что работают у маньяка?
Внезапно раздался стук, и я, подпрыгнув на месте, резко обернулась и тут же с облегчением выдохнула – огромные старинные настенные часы монотонно отсчитывали десять часов утра. Странный контраст с ультрасовременным интерьером, но они только украшали и не портили общей картины. Мне, как дизайнеру, это понравилось. Впрочем, как и мелкие фигурки, в виде шахмат, расставленные на полках. У чудовища прекрасный вкус.
Я подошла к столу, на котором стоял открытый ноутбук, и шумно втянула в себя воздух. Один из ящиков был открыт, и внутри лежал пистолет. Вот так просто. Бери и стреляй. Как завороженная, я протянула руку и коснулась холодного металла.
Если я возьму его… и убью подонка здесь и сейчас, моей дочери никто и ничто не будет угрожать. Это были совершенно неконтролируемые мысли и обжигающее желание причинить ему боль. Я ведь мечтала об этом… убить того, кто со мной это сделал. Выстрелить ему в лицо и смотреть, как его мозги расползутся по стенке. Я взяла пистолет и приподняла руку, целясь в кого-то невидимого перед собой и представляя лицо Волина…
– Для начала его нужно снять с предохранителя…
Голос прозвучал сзади у самого уха, и я чуть не закричала, когда мужская рука обхватила меня за талию и сильно сжала.
Я отчаянно пыталась вспомнить технику самозащиты, слова, да что угодно, лишь бы вырываться из этих жутких объятий, но вместо этого моя рука дрогнула, и я хотела опустить ее вниз, но Волин подхватил меня под локоть, продолжая удерживать пистолет направленным в стену.
– Ну зачем так рано заканчивать такую интересную игру? – кончиками пальцев прошелся от локтя к запястью, вкрадчиво, даже нежно. – Если взяла оружие, давай найдем ему применение. Ты разбираешься в оружии?
– Нет.
– Это револьвер. Раритетный. Но он в великолепном состоянии и превосходно стреляет.
Я ощутила едкий выброс адреналина в кровь. Страх сковал все тело, мешая думать и двигаться.
– Я не пришла играть.
– Неужели?
Шепчет над моим ухом сзади, все так же сжимает меня под ребрами и заставляет застыть, как закутанная в паутине, как будто меня опутало прозрачно-белесыми нитями его жуткого обаяния, которое пугало намного сильнее, чем если бы он бил меня или кричал.
– А мне кажется, мы начали играть уже очень давно. Намного раньше, чем ты рискнула заявиться ко мне с обвинениями. Это ментальная связь. Ты ведь столько лет думала обо мне, вспоминала. Мммм… тебе говорили, что твоя кожа пахнет ванильным молоком? Так пахнут маленькие девочки, а не взрослые лицемерные сучки, – я поняла, что ощущение щекотки вызывает кончик его носа и скула, которой он едва касается моего затылка, я дернулась, но он сдавил меня сильнее горячими руками. Не больно, но весьма ощутимо. – А ты думала, револьверы нарочно валяются где попало, чтоб их взяли и пристрелили их хозяина? – его голос был вкрадчивым и на удивление мягким, он продолжал плести паутину, и я даже не могла в ней барахтаться, только слушать и отсчитывать удары собственного сердца. – Смогла бы убить меня, Ксения? Отвечай! Смогла бы?