— Блядь, Лилит, что за подстава? — рассмеялся он и зачесал пятернёй выгоревшие на солнце русые волосы. — Я заказывал сексуальную женщину с повадками шлюшки, а не старлетку с двумя косичками!
Меня будто окатили из ушата с помоями, заставляя от неожиданности вздрогнуть и непонимающе захлопать глазами. Уж лучше бы в прямом смысле облили помоями, так бы я имела возможность в чувстве стыда убежать и отмыться под проточной водой, а сейчас… Не могла двинуться с места и, уверена, не смогу «отмыться» от пропитавшего сердца унижения.
— Я, наверное, пойду, — несмело улыбнулась подруге, которая отстранилась от мужчины и не знала, как лучше поступить: подтереть мне выступившие на глазах слёзы или продолжить осуществлять план по обольщению богача?
— Давай, — махнул рукой Эйтон и загородил от меня подругу, заставляя прожигать взглядом его крепкую спину. Статную осанку, которой бы непременно восхитилась, как и восхитилась бы умеренно грубыми нотами, присуще голосу мужчины. Но мне хватило сил на резкий разворот в сторону лестничного пролёта вниз, и на свою глупость прислушалась к удаляющейся парочке:
— Эйтон, не зли-и-сь…
— Тебе придётся сегодня ночью хорошенько постараться, чтобы я забыл это недоразумение.
Не помнила пройденного пути сквозь гущу разврата, творившегося на танцплощадке. Оно и к лучшему! На максимальной скорости преодолела тёмный коридор и с наслаждением глотнула свежего воздуха, который защекотал горло и заставил болезненно откашляться. Оправила комбинезон и с досадой стянула резинки с косичек, расплетая причёску в волнистые локоны. Чувствовала, как подбородок предательски отбивал чечётку, а глаза полонили невыплаканные слёзы, отчего с трудом могла сфокусироваться на дальнейшем пути.
Мне нужно добраться до автобусной остановки, но вместо того, чтобы поспешить на последний рейс, я с ожесточением рвала волосы и проклинала дырявые кеды. Одно дело убеждать себя выученной мантрой: «Мне нравятся вещи из second hand! Отличное сочетание цены и качества!», другое дело — быть оплёванной красивым мужчиной, взгляда которого могла заслужить не каждая модель с обложки Vogue.
Всхлипнула, наблюдая за уносящимся от меня автобусом, и горько расплакалась, не в силах сдержать обиды. Я никогда не питала иллюзий касаемо своей ничем не выдающейся внешности, но сегодняшний вечер окончательно поставил крест на попытках отыскать пасхалки матушки-природы на естественную красоту. Вы за естественную красоту и доброе сердце? Поздравляю! Вы — повод для громкого смеха Эйтона Хилла!