— Просыпайтесь, агент Дмитреску! Пора одеваться.
И меня стащили с кресла, а помощницы мадам уже шарили руками по телу, заковывая в корсет. Точнее, в панцирь.
— Эй, как я дышать-то в этом буду? — возмутилась я.
— Это не мои проблемы, — фыркнула Жарптицына. — Но так хоть талия появилась. Купальники у вас будут на жестком корсете, чтобы поддерживать живот и грудь.
— А как я в этом есть буду? — прохрипела я, почувствовав, как многострадальный живот встретился с ребрами.
— Есть вы не будете, — безапелляционно заявила мадам. — Вам это вредно. Можно лишь суп-салат.
— Какой салат? — просвистела я.
Девица застегнула крючки, и грудь сдавило так, что говорить я не могла.
— Салат лучше из одуванчиков. Один листик салата и полчашечки куриного бульона. Можно сок. Апельсиновый или грейпфрутовый.
— Хрр, — раздалось в ответ из моего горла. — Хрейпфрутовый?
— Да. Пожалуй, обойдетесь без апельсинового, в нем на пять калорий больше. —И Жарптицына натянула на меня узкое розовое платье.
Платье? На меня?! Да его явно приобретали для ребенка. И как я в нем буду преступников ловить? Не наряд, а сплошной срам — ноги голые, бедра едва прикрыты, грудь вываливается. Некуда оружие спрятать.
— Вира! — скомандовала мадам, а девицы приподняли меня, подставляя под ступни маленькие табуретки.
Приглядевшись, поняла, что это такие туфли — а выглядят в точности, как табуретки из пеньков на кухне у напарника Фреди, только еще ремешки обхватывают пальцы и щиколотки, чтобы далеко не убежала. Эх, замуровали.
Мадам удовлетворенно вздохнула и подтолкнула к зеркалу — я проковыляла, спотыкаясь. Передвигаться в этом подобии обуви было сложновато.
— Ну, как вам? — спросила у меня Жарптицына, указывая пальцем на какую-то фигуристую брюнетку.
Я оценивающе посмотрела на незнакомку: бедра широкие, а вот ножки стройные. Но при такой фигуре я не стала бы рядиться в розовое кружевное платьице. И зачем-то еще грудь оголила, она из декольте так и выпрыгивает. Лицо миловидное, но что с ресницами? А губы аж до кончика носа достают. Вот волосы мне ее понравились — прямые, густые, блестят, как шелк. Я со своим гнездом, которое никогда так не расчесать, могла лишь позавидовать. Окинув ее взглядом, пожала плечами:
— Симпатичная.
Я сделала шаг назад и чуть не упала. Незнакомка одновременно со мной тоже попятилась и пошатнулась. Переведя взгляд на ноги и узрев знакомые «табуретки», я вновь посмотрела на губы девушки. Она потерла пальцем помаду. Как и я. Тут все и прояснилось. И я заорала.