Увлекшись рассказом, он наклоняется вперед. От него веет опасностью и смертью, волосы пахнут дымом и сталью. Его глаза постепенно меняют цвет, из подводно-зеленых становятся антрацитово-серыми.
- Скажите, мистер Грин, в какой жизни вы были самим собой - не добропорядочным англичанином из мирной семьи, не секс-символом из гламурных журналов, а честным и бескомпромиссным злодеем? Когда вы не играли убийцу, но по-настоящему были очень-очень плохим парнем?
Только секундой спустя, когда он резко замолкает, я понимаю, что проговорила все это вслух. Finita la comedia. Сейчас мистер Грин отреагирует, как и положено нормальному человеку: сообщит, что интервью закончено. Хорошо, если не в грубой форме.
- I’m sorry.
Я машинально тянусь за диктофоном, но тут рука Рона властно ложится на мою. Тяжелая у него рука... В самый раз, чтобы держать боевой топор.
Он заинтересованно смотрит на меня. Уголки его бровей ползут вверх:
- What do you mean, miss Mary?
Мне остается лишь скучным голосом пояснить, что я увлекаюсь регрессионной психологией, и да, я верю в переселение душ, но наше издание не имеет никакого отношения к эзотерике, и I’m sorry, very sorry, и не расскажет ли он лучше о...
Он забывает про пиво. После небольшой паузы я получаю рассудительный ответ, что беседовать о прошлой жизни мистер Грин все же предпочитает не за деловым ланчем в пабе. И желательно, чтобы miss Mary пришла без диктофона.
Настает мой черед спросить, what do you mean.
Рон извлекает из бумажника гладкую карточку со странной эмблемой в углу, берет мою ручку и что-то пишет на обороте. Пододвигает карточку ко мне, возвращает ручку и спрашивает:
- Can we continued?
«Continued» занимает еще примерно полчаса. Я смотрю прямо на собеседника, но нахожусь не здесь и не сейчас.
Мост. Горящие дома. Повалившийся частокол. Вдали - тревожный, надрывный гул колокола. Ветер, пахнущий железом и дымом, обжигает лицо. Незнакомые люди, бегущие через мост. Они вооружены. Многие умрут сегодня. Наверное, я тоже...
- Thank you for your answers, mister Green. Good by.
Когда мы прощаемся, Грин протягивает мне руку. Ненадолго задерживает мои пальцы в своей широкой ладони.
- At nine o’clock, yes? Tomorrow.
Уже в машине я достаю из кармана надписанную им карточку. Бесценный автограф. «Balchug Kempinsky, 9 a.n., April 12. R. 3014, Ron Green». И еще какие-то пояснения.