И еще я заметил нечто иное: от гостьи исходило едва заметное сияние, ее окутывала какая-то дымка, из-за которой иногда мне казалось, что образ графини двоится и теряет четкость очертаний. Я потер виски.
Нет...
Не может быть. С какой стати возвращаться кошмарам? Но головная боль, которую я так боялся, не возникла из небытия. Да и видение пропало.
Графиня Иллейн явно обладала магическим даром, значит, все дело в нем.
– Присядьте, графиня, – предложил я со вздохом, понимая, что держать девушку на пороге и дальше – верх неприличия, граничащий со скандалом. В конце концов, она аристократка... я тоже, но об этом до сих пор приходится себе напоминать.
Кир недовольно покосился на меня, но ничего не сказал, только подошел к столу, стараясь держаться поближе. От внимания графини этот маневр не ускользнул. Девушка одарила Роэна еще одной презрительной улыбкой.
– Простите меня за неучтивость, – продолжил я, поставив перед гостьей кружку с водой. Ничем другим я не мог угостить ее сегодня. Но в такой жаркий день вода может оказаться вкусней самого изысканного вина... по крайней мере, я на это надеялся.
Как выяснилось, зря. Девушка скривила губы, кажется, подразумевая, что Отменяющий мог бы и не притворяться скромным... или мне лишь почудился этот подтекст? Но я как будто услышал насмешливые слова: «Денежек жалко?»
– Я не набираю учеников, – повторил я в надежде, что странной девушке надоест, и она уйдет. Обидится или еще что-нибудь... – Мне просто нечему их научить. Это не какие-то секреты, а особенность моего дара. Я не могу сказать, как он работает. Просто потому, что не знаю этого.
– Глупости какие! – фыркнула графиня с таким торжествующим видом, будто едва удержалась, чтобы не ткнуть в мою сторону пальцем и не закричать: «Лукавите, господин Отменяющий!» – Будете это простачкам на рынке рассказывать! Магия, как и любая другая наука, имеет свои законы. И, как любую науку, ее можно освоить.
– Не в этом случае, – возразил я.
– Вы слишком эгоистичны, – парировала она.
Я вздохнул. Понял, что бесполезно убеждать. Будь здесь Даль, он обязательно что-нибудь придумал бы. Что-нибудь такое, что убедило бы девушку, и она ушла восвояси, может быть, даже не расстроившись.
– Послушайте, графиня, – медленно проговорил я. – Вы же красивая умная девушка. Зачем вам вообще такое грязное дело, как проклятья? Ничего приятного в этом нет. Хотите каждодневно сталкиваться с темной стороной людских желаний? Видеть, как разлагаются трупы? Как...