— Я, видите ли, имел несчастье довериться не тем людям. Мне пообещали убежище, транспорт в безопасное место… Вынудили перевести деньги… К слову сказать, могу ли я надеяться?..
— Вернуться пробовал? Чем здесь год занимался, почему к властям не обратился?
— Куда мне было возвращаться! — Кадим театрально всплеснул руками. — В тюрьму? А после — стать нищим? Побираться в Нижнем?
— А здесь — не побирался?
— Нашлись люди, сумевшие оценить мои скромные таланты, — обтекаемо ответил тот.
— Ясно. Ваш клиент, видимо, — Лин бросила быстрый взгляд на первого советника. — О талантах господина Кадима могу рассказать во всех подробностях, если пожелаете — материалы дела помню.
Сардар отрывисто кивнул.
— И последний, — Лин внимательно осмотрела стоявшего чуть в стороне профессора. — Вы-то как здесь очутились, достоуважаемый господин Саад? И кого, позвольте узнать, похоронили вместо вас?
— Кого похоронили, тот уже ни о чем не расскажет. А вы, я вижу, неплохо устроились, — черные умные глаза профессора откровенно смеялись. Его, похоже, абсолютно не волновало, что он в ближайшее время может отправиться на плаху или в тюрьму. А вся ситуация забавляла. — Шаровары вам идут, агент, или, вернее сказать, личная анха достопочтенного владыки. — Он вдруг поклонился Асиру, без заискивания, спокойно, будто и впрямь выражал уважение.
Кровь бросилась в лицо. Лин глубоко вдохнула и медленно выдохнула.
— Я уже и забыла, как мастерски вы умеете выводить из себя. Что ж, раз так потрудились, обустраивая собственную смерть, можно даже не спрашивать, пытались ли вернуться. А зря, профессор, — Лин не смогла отказать себе в удовольствии хотя бы в малом уесть ядовитую сволочь. — Ведь проходили только свидетелем. Вряд ли этот мир предложит вам четвертую премию, господин трижды лауреат. А вы успели поизноситься.
За три года профессор разительно изменился. Осунулось костистое лицо, ввалились щеки. Кожа, и без того имевшая нездоровый, желтоватый оттенок, стала выглядеть еще более старческой, а длинный нос с внушительной горбинкой на истощенном лице смотрелся и вовсе безобразно. Сколько ему было, когда общественность устроила пышные похороны? Сорок с небольшим вроде бы. Волосы свисали до плеч неопрятными жирными прядями. И все это никак не сочеталось с уверенным выражением и умением держаться с холодным достоинством.