— А что, испанки не девушки, что ли? — хихикнула Кузька.
— Ну… они совсем другие. Я думаю. Такие, знаешь, с черными волосами и черными глазами. Смуглые. Похожие на цыганок. А ты же эта… шатенка, да? И кожа у тебя светлая, и глаза серые, а вовсе не черные. Хотя глаза, наверное, похожи, если с натяжкой. В общем, никакая ты не испанка.
— А я и не говорила, что испанка! Во мне той крови кот наплакал, — пожала плечами Кузька. — Самое испанское у меня — вот это колечко, — она показала свою руку. — Семейная реликвия. Как раз оттуда. Старое — жуть.
— Чего ж ты его носишь? Не боишься потерять? — заинтересовался Васька, а потом заметил: — Да и к твоей одежде такое не подходит совсем.
— Не боюсь. Считается, что это кольцо потерять нельзя. Мне рассказывали, будто в голодные годы прабабка его в ломбард продала, а оно все равно к нам в семью вернулось — его дедушка моей бабушке подарил, когда предложение делал. Причем сам нашел, сам выбрал. Вот только… — Кузька прикусила губу, пытаясь набросать на планшете хоть что-то отдаленно похожее на увиденное мельком лицо. Как и следовало ожидать, ничего у нее не получилось.
— Что только-то? — не выдержал Васька. Он был большим любителем мистических историй.
— Бабушка это колечко носить не стала.
— Почему?
— Не знаю. Почему-то до меня его никто не носил и все. И не спрашивай, что за ерунда. Может, потерять боялись. А три года назад оно перешло ко мне в наследство от бабушки. Этот пункт даже в ее завещании был указан. Чудно, конечно.
Девушка нахмурила брови и уничтожила очередной эскиз.
— И что я с вами связалась? — проворчала она. — Как мне рисовать человека, на которого даже нельзя посмотреть?
— Понятия не имею. Заработать хочешь — думай.
Подошел официант с фарфоровым чайником. Поставил на стол две чашки. Такие тонкие, что страшно в руки брать. Кузька покосилась на свою, но трогать ее не рискнула — вдруг еще разобьется, хотя, конечно, вряд ли.
— Отлично! Денег от тебя я еще не видела, а неприятности уже почти огребла. Если я разобью чашку, ты за нее заплатишь?
— А зачем ее бить?
— Чтобы этот граф обернулся хоть ненадолго.
— Ну…
Кузька видела, как Васька борется с нежеланием платить за чашку и желанием получить большое вознаграждение.
— Ладно, — вздохнул он.
— Только разобьешь ты. На счет три. Столкни ее локтем, чтобы отлетела. И громко охнуть не забудь, — скомандовала девушка. — Раз, два… три!