— Не смотри так пристально. Поздоровайся и беги разбирать почту. Давай, «доброе утро, профессор Норвуд»!
— Доброе утро, профессор Норвуд, — попугаем повторила я и пробежала к столу, на котором громоздилась неровная стопка газет, писем и бандеролей. Если это почта за один день — как он еще и преподавать успевает?!
— Подозрительная пунктуальность, — пробормотал себе под нос этот доктор-профессор. Даже головы не поднял от газеты. — Я жду пакет из Мюнхенской академии, посмотрите.
— Смотри, — велела Шарлотта. — Немецкий опознать сможешь?
— Я…
— Отвечай мысленно.
«Я знаю немецкий, немного».
— Хорошо. Ищи.
Объемистый пакет нашелся в самой середине стопки — судя по весу и формату, два или три довольно толстых журнала. Под руководством Шарлотты заодно выбрала несколько писем от постоянных корреспондентов. Положила на стол профессора. Слегка задержалась — сейчас, хоть и в неудачном ракурсе, можно было рассмотреть лицо.
Ну и ничего особенного. Мужчина как мужчина. Лет тридцати с небольшим, наверное. Слишком бледный для жгучего брюнета — совсем, что ли, на улицу нос не высовывает? Чисто выбрит, аккуратен — а я уже вообразила себе классического «безумного гения», вечно растрепанного и неухоженного. Он вдруг оторвался от газеты и поднял на меня взгляд. Темный, даже пугающий.
— Если вам что-то нужно, говорите поскорее. Не маячьте.
Зар-р-раза!
— Я хотела напомнить, что первой парой… — «Шарлотта! Кто у нас первой парой? Быстро!» — «Целители, первый курс», — подсказала та. Я подхватила: — Целители, первый курс. Если у вас что-то важное…
— Когда я впаду в маразм, вы узнаете об этом первой. Пока же, будьте добры, займитесь делом.
«Безнадежно!» — с чувством выдала я, почти шарахнувшись от его стола. Вопреки моим ожиданиям, Шарлотта промолчала.
До конца рабочего дня — а это, между прочим, четыре пары, плюс большой обеденный перерыв, и несколько часов консультаций после! — я услышала от него еще ровно три фразы. «Отправьте это срочной почтой». «Нет, и перестаньте уже меня отвлекать!» — в ответ на предложенный кофе. И «Не забудьте закрыть дверь», — на мое «До свидания, профессор Норвуд».
«Что это вообще было? — спросила я у Шарлотты, выйдя на улицу и подставив лицо холодному вечернему ветру. — Что-то вроде «Сгиньте с глаз моих»? Или намек на то, что без прямого указания я не способна даже двери закрыть?»