— У меня?
— У этого тела, — показалось, призрак пожал плечами. — Значит, у тебя. И у Дугала. А он даже ни о чем не знал.
— Дугал еще какой-то… Он хоть кто? Я ведь тебя правильно поняла, ты на него приворот делала? И теперь он должен влюбиться в меня?
— Он в тебя, а ты — в него.
— А если он мне не понравится?
— Вы умрете. Оба. И знаешь что? — волосы призрака вдруг вздыбились, и сам он словно налился потусторонним мертвенным светом. — Если он умрет, я тебе этого не прощу! Найду даже в посмертии.
— Ишь какая, — я встала, отряхнула халат. — Себе не прости сначала. Ты ведь это все затеяла, не я. Но жить хочу, так что давай надеяться, что твой Дугал мне понравится. Хоть немножко.
— Он никогда не был моим. Та, кем я была до… Мне жаль, правда. Обычная глупость, спор с подружками, желание нравиться всем, даже ему. Никаких чувств, кроме гордости и эгоизма.
— Да-а… Ну ты и… — Даже слов нельзя подобрать для такого!
— Если бы можно было исправить… Но что сделано, то сделано.
— Как хоть зовут тебя? Или теперь уже меня?
— Шарлотта, — призрак подлетел совсем близко. — Шарлотта Блер. Теперь пора уйти отсюда. Покажу тебе все, что необходимо. Ты можешь занять дом, разрешаю. Взять имя, работу…
— Стоп-стоп-стоп, а кем ты работаешь?
— Ассистент доктора магической химии и фармацевтики, заведующего кафедрой снадобий и эликсиров, профессора Дугала Норвуда. Того самого.
— В которого мне надо влюбиться?
— И добиться ответной любви, — напомнила Шарлотта. — Сама поймешь, насколько это сложная задача. Он — не слишком приятный в общении человек. Гений, одним словом.
— А я не разбираюсь даже в обычной химии и тем более фармацевтике. Не говоря уж о… стоп! Магической?! Куда я вообще попала? Это все еще Земля? — Очевидно, да, раз призрак носит вполне обычное имя Шарлотта, и на брелоке — латинские буквы. Но магия?!
— Конечно, Земля. Англия, если хочешь точнее. Академия Панацеи.
— На той Земле, которую я знаю, магической химии не существует в принципе!
— А здесь — существует.
— Значит, не Земля. Или параллельный мир, хотя какая разница. По-моему, то и то невозможно. Ну ты и… наритуалила! Руки бы за такое поотрывать.
— Та, кем я была, за «такое» умерла.
— А мне что делать? Та идиотка, которой ты была, сама виновата, а я при чем?! — почему-то невозможность вернуться к себе домой хотя бы в чужом теле, покормить все-таки Алису, доделать дела, да хотя бы отдышаться от всей этой ерунды, сидя в любимом кресле, ударила больнее, чем угроза смерти всего лишь через неделю. Окончательный приговор…