— Разумеется. Ты должна привести себя в порядок, переодеться, причесаться…
— Собрать волосы, чтобы не испортить зелья, да, поняла. Кстати, спасибо что напомнила — где у тебя зеркало? Хочу наконец посмотреть, в кого я превратилась.
«Что ж, могло быть и хуже», — думала я, глядя в огромное, во всю стену, зеркало в ванной. — «Ладно уж, гораздо хуже». Шарлотту природа не обделила. Пожалуй, это тело назвали бы роскошным те, кто не в восторге от современных тенденций моды. Тонкая талия, крутые бедра, вызывающе высокая объемистая грудь. Тяжелая, это я ощущала очень хорошо уже сейчас, проходив с ней всего-то несколько часов. «Здравствуй, Барби», — подумалось мрачно. Разве что не блондинка. Блестящая каштановая копна завивалась непокорными локонами. Сколько же надо укладывать такую шевелюру? Ужас. «Через час на кафедре»?! Этого явно не хватит, чтобы помыть, высушить и придать хоть какой-то вменяемый вид.
— Не нравится? — спросила Шарлотта, вплывая в ванную. — Той мне нравилось.
— Может, подстричься? — я задумчиво подергала кудрявую прядь. — Что-то не вижу здесь фена и вообще электричества. Кстати, а свет откуда? — люстра в гостиной и плафон в ванной горели вполне привычно, ярко. Не так мертвенно, как уличные фонари. Но — ни розеток, ни выключателей.
— Магия. Давай покажу.
Снова уже почти привычное ощущение заглотившей тебя склизкой холодной медузы — и руки взметнулись, творя пассы. Р-раз — по голове прошла горячая волна, волосы заблестели и легли волосок к волоску. Два — непокорная шевелюра уложилась в высокую строгую прическу. Тр-ри — с лица исчезли следы бессонной ночи и тяжелого разговора, щеки мягко зарумянились, задорно заблестели глаза. Красотка!
— В такую ассистентку не влюбиться — твой Дугал точно сухарь сухарем, — озвучила я логичный вывод.
Шарлотта еще раз взмахнула моей рукой, выключая свет в ванной.
— А теперь — на кухню. Научу быстро готовить завтрак и кофе делать.
На кафедру Шарлотта меня — или нас? — доставила за пять минут до начала рабочего дня. Дугал был уже здесь, и я с жадным любопытством уставилась на своего предполагаемого нареченного. Тот, впрочем, почти весь прятался за развернутой газетой — кажется, немецкой. Только и разглядела, что жгуче-черную макушку и длинные пальцы без колец. Да еще Шарлотта тут же одернула: